Юрий Андреев - Цена свободы и гармонии. Несколько штрихов к портрету греческой цивилизации

Комментарием к этому месту в комедии Аристофана может служить сообщение Фукидида о том, что до начала Пелопоннесской войны многие афиняне постоянно жили на своих полях (очевидно, в расположенных там сельских усадьбах), причем, как замечает историк, такой образ жизни был им свойственен в большей степени, чем другим эллинам. Переселение в Афины под защиту городских стен, вызванное вторжением спартанской армии, было воспринято ими как настоящее бедствие: ведь уезжая в город, они оставляли врагу свою землю, дома и могилы предков. Территориально Афины были одним из самых больших государств греческого мира. Поэтому люди, привязанные к своему хозяйству и не решавшиеся его оставить на попечение раба-управителя, как это сделал, например, Перикл, были вынуждены большую часть года проводить в деревне и даже считали ее своим основным местом жительства, как уже знакомый нам Стрепсиад. Ездить каждый день из города в поле при тогдашних крайне несовершенных транспортных средствах было и тяжело, и накладно.

В небольших аграрных полисах, составлявших, как было уже сказано, основную массу греческих государств на всем занятом ими пространстве, демографическая ситуация была, скорее всего, иной. Именно так можно понять слова Фукидида о том, что тот образ жизни, который вели афиняне, начиная уже с древнейших времен, в своих сельских усадьбах вдали от города, был в целом не характерен или мало характерен для всех остальных греков. Очевидно, историк имел в виду, что эти другие греки жили в черте городских стен, так как небольшие размеры их государств позволяли им совмещать занятия сельским хозяйством с городским по преимуществу образом жизни: расстояния, отделявшие их сельские усадьбы от их городских домов, были, как правило, невелики, и они могли регулярно туда наведываться. В страдную пору весеннего сева или уборки урожая, когда присутствие хозяина на месте работы было особенно необходимо, граждане такого небольшого полиса чуть ли не в полном своем составе перебирались вместе с семьями в окрестные поля, и город на какое-то время оставался полупустым. Такую ситуацию легко могли использовать враждебно настроенные соседи, стремившиеся захватить и разграбить город именно в момент отсутствия его постоянных обитателей, как это произошло, например, в Кизике, греческом полисе на побережье Пропонтиды (Мраморного моря). В 319 г. До н. э. им овладели в результате неожиданного набега войска сатрапа соседней Геллеспонтской Фригии, ворвавшиеся в город в то самое время, когда почти все его граждане были заняты работой на своих полях.

Примерно такой же образ жизни, по всей вероятности, вели и граждане Херсонеса Таврического — одной из греческих колоний на Побережье Крыма. Производившиеся в его окрестностях раскопки показали, что земельные наделы херсонеситов, или так называемые "клеры», были сконцентрированы на небольшом удалении от города на Гераклейском полуострове. Всего их здесь насчитывалось около трехсот восьмидесяти. Каждый клер имел площадь около 26,4 га и был обнесен каменной стеной. Каменные перегородки делили его также и изнутри на отдельные участки, поля и сады. При клерах были устроены укрепленные усадьбы с башнями. Херсонесская хора часто подвергалась нападениям соседних скифских и таврских племен, и херсонеситы не могли чувствовать себя в полной безопасности в своих загородных усадьбах. Постоянное население каждой такой усадьбы составляли, по всей видимости, рабы и присматривавшие за ними надсмотрщики.

Попробуем подвести некоторые итоги нашим наблюдениям. Типичный греческий полис, если рассматривать его с точки зрения современной социологии или демографии, вероятно, мог бы быть оценен как некая промежуточная форма человеческого общежития, как бы балансирующая на грани, разделяющей город и деревню в строго научном значении этих двух терминов. С городом его сближали выполняемые им функции административного (политического), культурного или, скорее, культового и в какой-то мере экономического центра миниатюрного государства. Именно полис был тем местом, где находился весь управленческий аппарат, обслуживающий его довольно скромные потребности, где были расположены его главные святыни и устраивались все наиболее важные празднества, где, наконец, был сосредоточен тот необходимый минимум коммерции и специализированного ремесла, без которого нормальное существование независимой гражданской общины было бы вообще невозможно. Однако ясно выраженный аграрный уклон экономики типичного полиса, в которой и ремесло, и торговля играли в целом второстепенную и явно подчиненную роль, так же как и соответствующий этому уклону полугородской-полудеревенский образ жизни основной массы его гражданского населения дают нам право видеть в нем особую разновидность земледельческой сельской общины. В этом отношении греческий полис эпохи расцвета не так уж далеко ушел от предшествующего ему гомеровского полиса, хотя его политическая и культурная жизнь, несомненно, успела сильно усложниться за разделяющее их время.

Значительную часть пройденного ею исторического пути (по крайней мере, вплоть до эпохи Греко-персидских войн, а во многих местах еще и после нее) греческая цивилизация проделала в стране с преимущественно крестьянским населением, которое в силу некоторых уже известных нам причин предпочитало жить в укрепленных поселениях городского типа. В этой стране возникли такие высочайшие ее достижения, как гомеровский эпос, лирическая поэзия VII—VI вв. до н. э., ионийская натурфилософия, философские школы пифагорейцев и элеатов, ордерная храмовая архитектура, архаическая мраморная скульптура, вазопись геометрического, ориентализирующего и чернофигурного стилей, алфавитное письмо, законы великих афинских реформаторов Солона и Клисфена и многое другое. Полугородской-полудеревенский житейский уклад, с которым подавляющее большинство населения Греции не расставалось на протяжении целого ряда столетий, наложил свою неизгладимую печать на весь психический склад и духовный облик греческого народа, так же как и на его культуру. Именно отсюда идет парадоксальное, на первый взгляд, соединение в характере типичного эллина таких чисто крестьянских добродетелей, как трудолюбие, бережливость, основательность, душевная стойкость и уравновешенность, с обычно присущими городским жителям предприимчивостью, живостью ума, любознательностью, обостренной эмоциональностью. Отсюда же и то постоянное переплетение и взаимодействие традиционных, фольклорных элементов с элементами чисто индивидуального творческого самовыражения, которое так ясно проявило себя в греческой поэзии, изобразительном и декоративном искусстве архаического, а во многом также еще и классического периодов.