Юрий Андреев - Мужские союзы в дорийских городах-государствах (Спарта и Крит)

Об этом свидетельствует, в частности, глосса Гезихия: άφέδιτος - «день у лаконян, когда они совершают жертвоприношения».

[См. об этом подробнее в работах Ю. В. Андреева, указанных в Предисловии. -Ред.].

На известную архаичность внутренней организации гетерий указывает обычай устройства обедов в доме архонта (в Спарте помещения, предназначенные для сисситий, принадлежали, очевидно, государству, так как все находились в одном и том же месте). Архаичной была также организация критских агел. Тем не менее, тенденция к централизации и унификации системы мужских союзов прослеживается и на Крите. В гортинских надписях V в. до н. э. гетерии фигурируют как объект единого законодательства, с помощью которого государство могло активно вмешиваться в их внутреннюю жизнь. Контроль над отдельными союзами осуществляли специальные должностные лица, как например, судья гетерий (IC, IV, 42 В, 12). Общий культ гетерий (см. выше, прим. 47) свидетельствует об искусственном упорядочении их религиозной жизни. Можно допустить поэтому, что реорганизация мужских союзов происходила также и в городах Крита, хотя здесь она не носила столь радикального характера, как в Спарте.

R. F. Willetts. Aristocratic Society, стр. 139 сл., 193. Особые фискальные магистраты (τίται) упоминаются уже в древнейших гортинских надписях (VII—VI вв. до н. э., см. IC, IV, 14; 15). Можно предположить, что те же самые должностные лица в этот период следили за исправным поступлением взносов от участников сисситий (ср. καρποδαΐσται в Гортине V в. - IC, IV, 77) и собирали подати зависимого населения на государственных землях.

F. Kiechle. Lakonien und Sparta, стр. 205 сл. Ср. Ε. Kirsten. Die Insel Kreta, стр. 140 слл.

Процесс доризации Крита был сложным и постепенным. Долгое время дорийцы лишь сосуществовали с другими племенами и народностями, населявшими остров (см. Od., XIX, 173 сл.). Во многих городах местное население частично смешалось с завоевателями, вследствие чего здесь образовались дополнительные филы с недорийскими названиями (см. выше, прим. 53).

Лотце (D. Lotze. Μεταξύ ελευθέρων καί δούλων, стр. 6) выражает сомнение в достоверности этого свидетельства, однако, как нам кажется, без достаточных к тому оснований.

D. Lotze. Ук. соч., стр. 5. Баура датирует сколий концом VI в. до н. э. (С. М. Bowra. Greek Lyric Poetry. Oxford, 19612, стр. 403). [См. также издание текста и комментарий: R. F. Willetts. Cretan Cults and Festivals. London, 1962, стр. 317-323. -Ред.].

Ε. Kirsten. Ук. соч., стр. 118; ср. R. F. Willetts. Aristocratic Society, стр. 48.

Ср. Athen., VI, 267с: μνώτας τούς εγγενείς οίκέτας. Может быть, правы те, кто связывает μνοία с именем Μίνως и топонимом Μίνωα (так G. F. Schoemann. Griechische Altertümer, I, стр. 301; ср. К. Hoeck. Kreta, III, стр. 30; R. F. Willetts. Ук. соч., стр. 47 сл.).

Дорийцы вовсе не были носителями тех культурных и технических новшеств, которые им иногда приписывают (железо, геометрическая керамика и т. д.). См. Ch. G. Starr. The Origins of Greek Civilization. 1100 - 650 В. C, N.Y., 1961, стр. 70 сл.

По мнению ряда авторов, для порабощенного крестьянства Лаконии и Крита приход дорийцев означал лишь смену хозяина. Даже если дорийцы и не заняли непосредственно места ахейских владык, они могли, по крайней мере, использовать их опыт поработителей (R. F. Willetts. Ук. соч., стр. 250 слл.; его же. Cretan Cults and Festivals, стр. 40; Ε. Kirsten, W. Kraiker. Griechenlandkunde. Heidelberg, 1957, стр. 192; К. Μ. Колобова. К вопросу о минойско-микенском Родосе и проблема «переходного» периода в Эгеиде. УЗ ЛГУ, 1956, № 192, стр. 32, 50; С. Я. Лурье. Язык и культура микенской Греции. М. - Л., 1957, стр. 270 сл.). Археология, однако, показывает, что между падением ахейских государств и возникновением первых постоянных поселений, которые можно было бы приписать дорийцам, существует большой хронологический разрыв, что, как нам кажется, совершенно исключает возможность влияния крито-микенской экономики на дорийцев (см. Дж. Пендлбери. Археология Крита. М., 1950, стр. 328 слл.; Ch. G. Starr. Ук. соч., стр. 80 сл.; V. R. Desborough. The Last Mycenaeans and their Successors. Oxford, 1964, стр. 224 слл.).

По словам Аристотеля (Polit., II, 1271b 30 слл.), периеки Литта придерживались законов, установленных некогда Миносом. Периеки здесь, скорее всего, -рабы, а не периеки в спартанском значении этого слова (ср. ibid. 1272а 1; 18; 1272b 18). Иначе понимают это место/. А. О. Larsen. Περίοικοι. RE, Hbd. 37, 1937, стб. 828; R. F. Willetts. Ук. соч., стр. 38; F. Kiechle. Ук. соч., стр. 79.

Каждая гетерия, возможно, имела свой особый район или участок для сбора дани.

Как Аристотель, так и Досиад, по всей вероятности, имеют в виду частных рабов - кларотов или войкеев, так как подати, которые платили мноиты, должны быть отнесены к категории государственных доходов.

Подобными же повинностями были обложены подвластные (периекские) общины ряда критских полисов. Примером может служить договор Кавдоса с Гортиной (IC, IV, 184).

Можно предположить, что это были царские темены, которые с отменой царской власти на Крите перешли в собственность государства.

См. Ephor. FGrHist 70 F 29 у Athen., VI, 263 f: κλαρώτας, φησί, Κρήτες καλοΰσι ιούς δούλους άπό τοΰ γενομένου περί αυτών κλήρου κτλ.

Присущая критским сисситиям архаичность не исключает возможности их перестройки и упорядочения в целях приспособления этого древнего обычая к новым историческим условиям (ср. Е. Kirsten. Die Insel Kreta, стр. 136 слл.; F. Kiechle. Ук. соч., стр. 206). Как и в Спарте, на это указывает строгая регламентированность и единообразие формы обедов, не свойственные первобытным мужским союзам. Основной смысл реформы сисситий на Крите заключался, по-видимому, в том, что право собирать необходимые средства для устройства обедов было отобрано у родовой знати, предводительствовавшей в гетериях, и передано выборным должностным лицам, т. е. практически всем гражданам.

F. Kiechle. Ук. соч., стр. 215.

Как указывает Эфор, наш основной источник (F 117 у Strab., VIII, 5,4, С. 364-365), жители Лаконии (периеки) первоначально пользовались теми же правами, что и сами спартанцы. Однако Агис, сын Еврисфена, обязал их платить дань. Этому приказу подчинилось все население Лаконии, за исключением жителей Гелоса, против которых спартанцы начали войну и обратили их в рабов (илотов). Судьба Гелоса является, по-видимому, типичной как пример превращения свободной периекской общины в группу илотских поселков. Сам процесс порабощения мог быть, однако, более медленным и постепенным, чем предполагает Эфор. По свидетельству Павсания (III, 2, 7) Гелос был разрушен только при Алкамене незадолго до начала 1-й Мессенской войны. По мере усиления Спарты соседние с нею города Лаконии включались в состав Лакедемонской федерации на правах подданных (периеков). Некоторые общины, оказавшие особенно упорное сопротивление, политически уничтожались, а их жители расселялись по деревням (излюбленный прием спартанцев в обращении с побежденными и в более позднее время, см. Xen. Hell., V, 2, 7; Fr. Schachermeyr. Griechische Geschichte, стр. 126). Необязательно думать, что земля, захваченная таким путем, немедленно делилась на клеры вместе с занимающими ее илотами. Некоторое время она, как полагает Кихле, могла оставаться в коллективной собственности всей общины спартиатов. Краймс, как нам кажется, довольно удачно сравнивает положение илотов с положением так называемых «сдавшихся» (dediticii) в составе Италийской федерации под главенством Рима (К. М. Т. Chrimes. Ancient Sparta, стр. 301; ср. J. G. Frazer. Pausanias' Description of Greece, III, стр. 329). В целом по проблеме происхождения илотии см. Р. Oliva. On the Problem of the Helots. «Historica», III, Praha, 1961.