Пауль Карель - Выжженная Земля

Но как им выполнить свою задачу в этой проклятой степи? На бескрайнем пространстве не было настоящих шоссе, только проселки и грязные дороги от Днепра к фронту. А теперь, с приходом осени, песчаные бури вздымали землю со стихийной силой. Между немецкими войсками и морем не было ни единой реки, за которой можно было бы окопаться, ни единой гряды холмов, за которую можно было бы зацепиться. Их артиллерия незащищенной стояла на плоской равнине. Не было ни дерева, ни куста, которые бы прикрыли орудия от наблюдателей противника.

Хваленая «линия Вотана» представляла собой наскоро отрытый противотанковый ров, прикрытый несколькими пехотными траншеями по краю степи. Лишь приподнятые берега реки Молочная создавали небольшое естественное препятствие. И именно тут решалась судьба Крыма и Румынии.

Карта 40. Сражение на Нижнем Днепре закончилось потерей сухопутной связи с Крымом. В будущем предполагалось восстановить эту связь ударом с Никопольского плацдарма.

В течение двух недель, с 27 сентября до 8 октября, 6-я армия удерживала свой фронт. Потом подошла и ее очередь. 9 октября в 10.00 часов, абсолютно необычное время, Толбухин открыл решающее сражение. Оно началось с адского артиллерийского огня. За час на полоску земли шириной пятнадцать километров обрушилось 15 000 снарядов. Один снаряд на каждые три метра. Потом пошла советская пехота. Уверенная в победе, плечом к плечу, с криками «Ура!». После своей артиллерийской подготовки русские не рассчитывали на сколько-нибудь существенное сопротивление немцев, однако их ожидал неприятный шок. Из распаханной степи по советским шеренгам застучали пулеметы. Зарявкали полевые гаубицы. Завыли минометы «Небельвельфер». Штурмовые полки Толбухина рассыпались и отступили. Снова пошли и снова были отбиты. Они пошли на следующий день, в воскресенье. И в понедельник. И во вторник. И в среду. Каждый день. В течение двух недель.

«Наша цель — уничтожение немецкой 6-й армии. Когда она будет разбита, откроется дверь в Крым, — каждое утро наставлял генерал-полковник Толбухин командиров 4-го Украинского фронта. — Наша цель имеет решающее значение для исхода всей войны. Она оправдывает любые жертвы».

Самая жестокая борьба разгорелась вокруг Мелитополя на южном фланге «линии Вотана». Советская пехота оставила горы трупов, советский 11-й танковый корпус потерял сотни Т-34. 6-я армия Холлидта снова сражалась с призраком Сталинграда — поскольку то, что Толбухин готовил дивизиям Холлидта, было Сталинградом на Днепре. По жестокости сражение у Мелитополя ни в коем случае не уступает Сталинградскому.

Богдановка, Октябрьское Поле, Акимовка, Данило-Ивановка и поля южнее Мелитополя — места сражений, менее прославленные популярными историями войны, чем связанные с трагедией у Сталинграда, тем не менее здесь происходили кровопролитнейшие бои последней войны. Тридцать раз русские штурмовали Октябрьское Поле, тридцать раз их отбивали. Это были тяжелые дни для стрелков 3-й горной дивизии, гренадеров 258 и 17-й пехотных дивизий, бойцов ударной группы 13-й танковой дивизии майора фон Газа. Русские в этих боях потеряли шестьдесят два танка.

Так же успешно оборонялись полки на полях южнее Мелитополя. Многие солдаты, воевавшие тогда между Запорожьем и Азовским морем, забывали номера дивизий, но их боевые эмблемы помнились. И когда они видели их на дорожных указателях, то знали, на кого они могли рассчитывать справа или слева, — крест лотарингской 79-й пехотной дивизии, белый ромб 111-й пехотной дивизии, девятиконечная звезда гессенской 9-й пехотной дивизии, голова собаки вестфальской 336-й пехотной дивизии, штык 17-й пехотной дивизии из Франконии.

На северном фланге также отчаянно сражались танки 17-й танковой дивизии вместе с гренадерами 101-й стрелковой и 302-й пехотной дивизий. 13-й танковый разведывательный батальон капитана Шутца защищал уязвимые фланги. Его части были отважны и дисциплинированы. До самого конца.

Однако положение генерал-полковника Холлидта на востоке было безнадежным с самого начала. В конце концов, закон чисел взял свое.

Мелитополь пал 23 октября. Это открыло русским возможность ударить в южном направлении на Крым. Толбухин бросил на решающий прорыв все, чем располагал. Он двинул на фронт три свежих стрелковых корпуса. Он сосредоточил на участке прорыва четыре сотни танков.

24 октября он атаковал сектор 44-го корпуса юго-западнее Мелитополя шестью стрелковыми дивизиями и пустил танки в две волны. Немецких гранатометчиков подавили. Навстречу врагу двинулись спасательные части и штурмовые орудия. Девяносто четыре танка Толбухина были подбиты, и атака захлебнулась. Эти дни — одни из самых страшных дней всей войны.

Это дни танковой группы фон Хаке. Танками, штурмовыми орудиями и бронетранспортерами 13-й танковой дивизии полковник фон Хаке остановил продвижение противника. Это также дни, когда 336 и 370-й артиллерийские полки и 93-й дивизион тяжелых штурмовых орудий встали и сражались до последнего солдата: сначала они использовали свои штурмовые орудия и пушки, потом автоматы, штыки, саперные лопаты и ручные гранаты. И истекли кровью.

В середине дня 27 октября 73-я пехотная дивизия доложила, что у них осталось 170 человек — одна сотая ее прежнего состава. И это в дивизии, которую передали в 6-ю армию только 4 октября. 111-я пехотная дивизия сократилась до 200 человек. Тяжелое вооружение дивизий и корпусов было потеряно на 60 процентов. Вся армия располагала только 25 боеспособными танками и штурмовыми орудиями. Правда, ремонтные службы работали активно и старались восстановить танки и другое вооружение как можно скорее, не отдыхая даже при отступлении, однако потери были слишком велики. Русские тоже понесли ужасающие потери и лишились сотен танков. Однако всегда и везде у них было на один батальон, один полк или один корпус больше, чем у Холлидта. Согласно советским источникам, в каждый момент сражения у русских было десятикратное превосходство в силах.

Соответственно, танковые соединения советской 51-й армии генерал-лейтенанта Крейзера, в конце концов, опрокинули правое крыло 73-й пехотной дивизии в районе Мелитополя и разорвали немецкий фронт на участке в пятнадцать километров.

Генерал-полковник Холлидт был не в состоянии достаточно быстро освободить силы, чтобы заблокировать эту брешь. Как у прорванной плотины, края бреши обваливались все больше и больше, она становилась все шире, и в нее хлынули дивизии Толбухина. Справа от советской 51-й армии и ее 19-го танкового корпуса пошел механизированный корпус 2-й гвардейской армии генерал-лейтенанта Захарова. Он затопил небольшую немецкую ударную группу, еще остававшуюся на своих позициях, и скоро расширил участок прорыва до сорока пяти километров. Поток нарастал. Суждено ли основной части 6-й армии, заново созданной после Сталинграда, снова погибнуть — на этот раз в безводной Ногайской степи?