Джон Робертс - Мировая история

Этим можно к тому же объяснить его гордость тем, что он назвал «общественное служение», которое иногда принимало подходящие климату формы. «Вдоль дорог я распорядился высадить бенгальскую смоковницу баньян, – объявил он, – которая даст тень зверям и людям». Польза от таких внешне незатейливых мер выглядит вполне очевидной для тех, кто трудился на просторных индийских равнинах и путешествовал по ним. Практически параллельное совершенствование путей сообщения к тому же облегчало дорогу купцам, но точно так же, как вырытые по его распоряжению колодцы и возведенные через каждые 15 километров постоялые дворы, баньяны служили материальным выражением дхармы . Впрочем, дхарма прижилась не совсем как надо, ведь всем известно о схватках вероотступников в Индии и возмущении священников.

Зато Ашока на самом деле преуспел в обращении народа в примитивный буддизм. В период его правления случилось первое масштабное распространение буддизма, который пользовался большой популярностью, хотя эта популярность все еще ограничивалась Северо-Восточной Индией. Затем Ашока послал в Бирму миссионеров, которые вполне успешно справились со своим заданием; на Шри-Ланке миссионеры добились еще большего успеха, и с его времен этот остров оставался по большому счету территорией буддистов. Миссионеры, отправленные в Македонию и Египет, на которых возлагались большие надежды, преуспели заметно меньше, хотя буддистское учение оставило свою отметину на некоторых основных положениях философии эллинского мира, а кое-кого из греков получилось обратить в это вероисповедание.

Оживление буддизма при Ашоке можно в некоторой степени объяснить знаками реакции в брахманской религии. Высказывалось предположение о том, что популяризация кое-каких новых культов, отмечавшаяся приблизительно в это время, могла послужить ответом на некоторые сомнения. Именно III и II века до н. э. отмечены новым возвышением культов двух самых популярных воплощений Вишну. Первым таким воплощением назовем «всепривлекающего» Кришну, легенда о котором предлагает прихожанину самый широкий спектр субъективного его отождествления; второго зовут Рама, и он служит воплощением великодушного царя, заботливого мужа и сына, семейного божества. Как раз во II веке до н. э. к тому же начинается оформление двух великих индийских преданий под названием Махабхарата и Рамаяна . Первое из них снабжено дополнительным пространным пассажем, теперь считающимся известнейшим произведением индийской литературы и ее величайшим поэтическим трудом под названием «Бхагаватгита», или «Песнь Господа». Ему суждено было стать главным заветом индуизма, сосредоточенным вокруг фигур Вишну и Кришны, в котором изложен нравственный догмат долга в исполнении обязательств, предусмотренных принадлежностью человека к своему сословию ( дхарма ), и завет, гласящий о том, что толку от ревностного служения, даже самого похвального, может оказаться гораздо меньше, чем от любви к Кришне, являющейся средством освобождения от всего земного для перехода к состоянию вечного блаженства.

Так выглядят важные факты, определившие будущее индуизма, но им предстояло получить полное развитие на протяжении периода истории, наступившего уже после распада империи Маурьев, начавшегося вскоре после кончины Ашоки. Ее исчезновение производит настолько большое впечатление (а ведь империя Маурьев относится к видным явлениям истории), что при всем желании отыскать некое конкретное объяснение все-таки вырисовывается целая совокупность причин. В истории практически всех древних империй, за исключением разве что китайских, требования, предъявлявшиеся к правительству, в конечном счете превышали технические ресурсы, доступные ему, чтобы их можно было удовлетворить: когда такое случалось, эти империи распадались на части.

Маурьям принадлежат великие достижения. Они направили трудовые ресурсы на освоение огромных площадей бросовых земель, за счет чего одновременно кормили растущее население и наращивали налоговую базу империи. Они занялись огромным объемом ирригационных работ, объекты которых служили на протяжении многих веков. При Маурьях процветала торговля, если судить по тому, насколько широко глиняная посуда северных районов распространилась по всей Индии в III веке до н. э. Они содержали огромную армию и проводили толковую внешнюю политику, влияние которой достигало таких отдаленных мест, как Эпир (юг Албании). Однако они требовали больших затрат. Правительство и армия существовали за счет аграрной экономики, имевшей четкие пределы хозяйственной отдачи. Существовала грань, до которой земледельцы империи могли оплачивать ее расходы. При взгляде из нашего далека бюрократия Древней Индии выглядит в принципе централизованной, но все-таки не совсем уж толковой, тем более не безупречной. Без системы контроля и набора специалистов ради обеспечения ее независимости от общества, индийская бюрократия, с одной стороны, оказалась в руках фаворитов монарха, от которого зависело все в империи, а с другой стороны, она досталась местной верхушке, овладевшей ремеслом захвата и удержания власти.

Одно из слабых мест политики Маурьев глубоко укоренилось еще во времена предыдущих династий. Индийское общество уже давно держалось на якорях семьи и кастовых атрибутов. Именно таким общественным институциям принадлежала привязанность индийцев, а не династии или абстрактным понятиям устойчивости государства (не говоря уже о нации). Когда под напором неблагоприятных экономических, внешних или технических факторов начался распад индийской империи, бессознательной народной поддержки ради его предотвращения не последовало. Вот вам и наглядное подтверждение того, что все попытки Ашоки обеспечить идеологический каркас своей империи полностью провалились. Более того, экономические издержки пришлись на социальные институции Индии, и особенно на кастовую систему в ее утонченных формах. Где судьба человека однозначно определялась его происхождением, экономические склонности отходили на второй план. Тем же самым определялись честолюбивые помыслы. В Индии сложилась социальная система, склонная к ограничению возможностей экономического роста.

Вслед за убийством последнего императора Маурьев на престол вступила династия Гангов брахманского происхождения, и после этого история Индии в течение 500 лет снова отмечена раздробленностью на мелкие княжества. Ссылки на Индию в китайских источниках появились с конца II века до н. э., но нельзя сказать, что они послужили установлению согласия между учеными по поводу того, что происходило в Индии; даже сама хронология все еще остается по большому счету предположительной. С долей уверенности можно говорить разве что о самых общих исторических процессах.