Джон Робертс - Мировая история

Многие величайшие творцы исламской цивилизации создавали литературные произведения и преподавали, когда ее политическая структура уже переживала распад и даже заметно приближалась к краху. В известной степени причиной тому служило плавное замещение арабов внутри элиты исламского халифата, но Аббасиды в свою очередь утратили власть над собственной империей: сначала над периферийными провинциями, а затем и самим Ираком. В качестве интернациональной силы они достигли максимального влияния рано; в 782 году арабская армия в последний раз появилась под стенами Константинополя. Попасть так далеко со своей армией они больше не смогли никогда. Карл Великий мог с большим уважением относиться к Гаруну аль-Рашиду, но в те времена всякий мог заметить первые признаки очевидно непреодолимой тенденции к дроблению его империи.

В 756 году омейядский принц в Испании, отказавшийся смириться с судьбой его рода, провозгласил себя эмиром или губернатором провинции Кордова. Его примеру последовали правители Марокко и Туниса. Между тем народы Аль-Андалуса приобрели своего собственного халифа только в X веке (до тех пор их правителями оставались эмиры), но задолго до этого исламская Испания фактически пользовалась полной самостоятельностью. Независимость не означала гарантию того, что все беды обходили омейядскую Испанию стороной. Воины ислама не смогли покорить этот полуостров целиком, и франки к X веку вернули себе его северо-восточную территорию. К тому времени на Северной Иберии существовали христианские королевства, и их правители постоянно подогревали разногласия внутри арабской Испании, где предельно терпимая политика по отношению к христианам не помогла исключить опасность восстания.

Все-таки Аль-Андалус, охватывавший территорию не всей Иберии, процветал как центр мусульманского мира. Омейяды создали свою морскую державу и вынашивали планы имперской экспансии не на север, то есть за счет территорий христиан, а вглубь Африки, через покорение мусульманских государств. Они по ходу дела даже вели переговоры относительно образования союза с Византией. Только в XI и XII веках, когда халифат Кордовы пребывал в состоянии упадка, исламская цивилизация Испании достигла величайшей красоты и зрелости в свой золотой век созидания, не уступавший созидательному порыву творцов в Багдаде при Аббасидах. После этого золотого века остались великие памятники, а также наследие великой научной школы и философии. Среди 700 мечетей провинции Кордова X века числится одна, которую до сих пор можно рассматривать как самое красивое строение в мире, – Мескита, или Кордовская соборная мечеть. Мусульманская Испания имела огромное значение для Европы, она служила воротами в храм познания и науки арабов. А также воротами, сквозь которые к тому же проходили массы полезных товаров: через мусульманскую Испанию христианский мир получил знания о земледелии и мелиорации, апельсины с лимонами и сахар. Что же касается самой Испании, арабский след отпечатался на ней очень глубоко, как отмечали многие школяры в более поздние времена в христианской Испании, и его можно все еще наблюдать в испанском языке, манерах и искусстве.

Еще один важный раскол внутри арабского мира произошел, когда Фатимиды из Туниса (провинция Ифрикия) в 973 году назначили собственного халифа и объявили своей столицей Каир. Фатимиды исповедовали шиизм и правили Египтом до нового арабского вторжения, уничтожившего их власть в XII веке. Менее заметные примеры раскола можно обнаружить повсюду в доминионах Аббасидов, где местные губернаторы начали провозглашать себя эмирами и султанами. Политическая поддержка халифов сокращалась все стремительнее, и они утратили способность повернуть сложившуюся тенденцию вспять. Гражданские войны между сыновьями Гаруна привели к утрате ими опоры в среде религиозных наставников и благочестивой паствы. Бюрократическое разложение и казнокрадство послужило отчуждению подвластного населения, а внедрение системы откупа от налогов как способа обхода всех возникших недугов только создавало новые примеры притеснения. В армию все больше набирали иноземных наемников и рабов; даже к смерти преемника Гаруна она уже была фактически тюркской.

Таким образом, внутрь структуры халифатов проникли иноземцы точно так же, как это сделали западные варвары в пределах Римской империи. Шло время, и они приобрели преторианский вид, все больше усиливая свое влияние на халифов. Все это время народную оппозицию использовали шииты и представители остальных мистических сект. Между тем прежнее экономическое процветание уходило в прошлое.

Правление Аббасидов фактически закончилось в 946 году, когда персидский полководец и его люди свергли халифа и поставили на его место своего человека. Теоретически династия Аббасидов сохранялась у власти, но фактически произошло революционное изменение; с тех пор в Персии правила новая династия Буидов (Бувахидов). Арабский ислам раскололся; единству Ближнего Востока снова пришел конец. Не осталось ни одной империи, способной противостоять нескольким столетиям вторжений внешних врагов, хотя последнего Аббасида монголы убили только в 1258 году. Перед этим еще одно возрождение исламского единства случилось в ответ на Крестовые походы, но великие дни исламской империи ушли в историю.

Специфическая природа ислама обусловила то, что духовная власть не могла долго существовать в отрыве от политического господства; поэтому халифату было предназначено в конечном счете перейти к туркам-османам, когда они стали творцами ближневосточной истории. Они должны будут отодвинуть границу ислама еще дальше от дома и опять же вглубь Европы. Но достижения их арабских предшественников выглядели устрашающе огромными для их окончательного краха. Они разрушили одновременно и старый римский Ближний Восток, и Персию Сасанидов, загнав Византию в Анатолию. Арабы к тому же насадили неискоренимый ислам на территории от Марокко до Афганистана. Его приход во многих отношениях выглядел революционным событием. В соответствии с его догмами женщине, например, предназначалось зависимое положение, как это было прежде, но даровались законные права собственности, не доступные женщинам во многих европейских странах вплоть до XIX века. Даже рабам давались определенные права, а внутри общины единоверцев отсутствовали какие-либо касты или наследственный статус. Эта революция коренилась в религии, которая – как вера евреев – находилась в гармонии с остальными сторонами жизни, охватывая их все; в исламе не существует слов для обозначения различия между священным и светским, духовным и временным, которые носители христианской традиции считают само собой разумеющимся. Религия – это общество для мусульман, и единство, которое она обеспечивает, пережило века политического раскола. Она представляет собой единство одновременно закона и определенного отношения; ислам – это религия не чудес (хотя некоторые из них подразумеваются), а обряда и интеллектуальной веры.