Джон Робертс - Мировая история

В отличие от Эразма, то есть человека мира, как сейчас говорят, М. Лютер всю свою жизнь с небольшими перерывами провел практически у черта на куличках в небольшом немецком городке на Эльбе Виттенберге. Он принадлежал к ордену монахов-августинцев, глубоко разбирался в богословии, отличался некоторыми душевными метаниями человека, уже пришедшего к умозаключению о своем предназначении, состоявшем в проповеди Священного Писания в новом свете, в представлении Бога как Бога всепрощающего, а не карающего. С такими мыслями он должен был превратиться в революционера; ортодоксальность его взглядов никогда не ставилась под сомнение до тех пор, пока Лютер не поссорился с тогдашним папством. Он побывал в Риме, и все увиденное там ему не понравилось, этот папский город показался ему светским местом, а церковные правители могли бы, по его мнению, выглядеть поприличнее. После той поездки у него не появилось расположения к странствующему доминиканцу, обходящему Саксонию в качестве распространителя индульгенций, служивших папским свидетельством. Обладателю индульгенции за мзду малую (поступавшую на возведение здания нового и величественного храма Святого Петра, как раз поднимавшегося в Риме) даровалось отпущение грехов, которое учитывалось в потустороннем мире. Информацию о проповедях этого человека сообщали Лютеру крестьяне, внимавшие доминиканцу и купившие свои индульгенции.

Грубость сделки, проталкивавшейся тем проповедником, служит иллюстрацией самых неприглядных проявлений средневекового католицизма. Они приводили Лютера в ярость, доводили практически до одержимости всеобъемлющей серьезностью трансформации, необходимой в жизни человека, прежде чем он мог рассчитывать на искупление. Он сформулировал свои возражения по поводу индульгенций и прочих папских выдумок в прокламации из 95 тезисов, в которых изложил свои откровенные воззрения. В традиции академических прений он прикрепил листок с ними на латыни у входа в церковь цитадели городка Виттенберга 21 октября 1517 года. Он также послал свои тезисы архиепископу Майнца примату Германии, который переправил их в Рим с просьбой к руководству его монашеского ордена о том, чтобы те запретили Лютеру вести проповеди на эту тему. К этому времени тезисы Лютера перевели на немецкий язык, а с помощью тогдашних передовых информационных технологий удалось изменить всю ситуацию: их размножили типографским способом и отправили гулять по всей Германии. Тем самым Лютер устроил прения, на которые рассчитывал.

Только благодаря заступничеству со стороны правителя его государства Фредерика Саксонского, отказавшегося выдать Лютера церковникам, угроза его жизни отступила. Затягивание с уничтожением ереси в зародыше оказалось фатальным. Орден Лютера отрекся от него, а ректор его университета отказался это сделать. В скором времени папство обнаружило себя в положении противостояния с немецким национальным движением недовольства политикой Рима, которое питалось и разжигалось собственным внезапным открытием Лютером в себе литературного таланта поразительной гибкости и плодовитости, причем плодовитость вылилась в огромную массу печатных брошюр. Положение папства усугублялось честолюбивыми замыслами местных сановников.

Через два года Лютера стали называть гуситом. К тому времени Реформацию втянули в сферу немецкой политики. Даже во времена Средневековья потенциальные реформаторы церкви обращались за помощью к светским правителям. При этом совсем не обязательно предполагалось выходить за пределы догматов своей веры; великий испанский церковник Дидак Хименес стремился направить власть монархии на нужды решения проблем, стоящих перед испанской церковью. Правители совсем не собирались защищать еретиков; их обязанность состояла в предохранении истинной веры. Тем не менее обращение к светским властям могло открыть путь к изменениям, обещавшим больше, чем рассчитывали их вдохновители, и это, как нам представляется, произошло в случае с Мартином Лютером. Его аргументы послужили стремительному движению за пределы желательности и обоснованности реформы на практике к сомнению по поводу законности сначала папской власти, а дальше и самой догмы. Стержень его протестов на ранней стадии никак не касался теологии. Тем не менее он дошел до отрицания трансубстантиации (заменив это понятие воззрениями евхаристии, суть которых еще труднее поддается пониманию) и проповедовал положение о том, что мужчины и женщины получают прощение – то есть отбираются для спасения – не только посещением причастий (называвшихся «трудами»), но и верой. Во всем этом нашла отражение предельно ясная индивидуалистическая позиция. Так он нанес удар под самый корень традиционного учения, согласно которому никакого спасения за пределами церкви не предусматривалось. (Все-таки следует отметить, что Эразм, когда у него попросили поделиться своей точкой зрения, не осудил бы Лютера; известно, кроме того, что он считал, что Лютер высказал много ценных мыслей.)

В 1520 году Мартина Лютера отлучили от церкви. Перед изумленной аудиторией он сжег буллу об отлучении от церкви в том же костре, что книги церковного канона. Читать проповеди и писать брошюры он продолжал как ни в чем не бывало. Вызванный для объяснения своего поведения в императорский сейм, он не стал отрекаться от своих взглядов. Германия явно оказалась на грани гражданской войны. Покинув сейм с охранным свидетельством на руках, он исчез: Лютера похитил ради его безопасности сочувствовавший ему князь. В 1521 году император Карл V наложил августейший запрет на церковную деятельность Лютера; с этого момента он становится преступником вне закона.

Догмы Лютера, которые он распространил на осуждение исповеди и прощение грехов, а также безбрачие церковников, к тому времени пришлись по душе многим немцам. Его последователи доводили эти догмы до сведения прихожан во время проповедей и через распространение его немецкого перевода Нового Завета. Лютеранство к тому же стало фактом политической жизни; это обеспечили немецкие князья, втянувшие его в свои сложные отношения с императором, обладающим весьма туманной властью над ними. Последовали войны, и в употребление вошло слово «протестант». К 1555 году Германия безвозвратно разделилась на католическое и протестантское государства. Такой раздел получил признание в соглашении, заключенном в сейме Аугсбурга, согласно которому главной религией каждого из государств считалась религия, исповедовавшаяся его правителем. Так впервые утвердился европейский религиозный плюрализм. Соглашение послужило затейливой уступкой императору, считавшему себя защитником всеобщего католицизма. Оно потребовалось бы, если бы он собирался сохранить лояльность князей Германии. В католической и протестантской Германии в одинаковой степени религия теперь, как никогда раньше, служила укреплению политической власти в мире соперничавших вероучений.