Джон Робертс - Мировая история

Такая погоня за коммерческим обогащением пронизывала помыслы министров практически всех английских протестантских правительств XVII века; власти Англии выступили союзником голландских мятежников предыдущего века, а Кромвель спал и видел, как бы возглавить протестантский союз против католической Испании. Но вместо желанного союза ему пришлось вести первую из трех войн англичан с голландцами. Первая (1652–1654 гг.) представляла собой по существу торговую войну. Дело тогда касалось решения английских властей по ограничению ввоза на территорию Англии товаров, доставлявшихся на английских торговых судах или на судах стран, где эти товары производились. Здесь воплотилась заранее продуманная попытка поощрения английского судоходства и овладения положением, при котором можно было сравняться с голландцами. Тем самым англичанам удалось нанести удар по стрежню голландского процветания: то есть по их перевозкам товаров морским путем в Европе, в частности, товаров в бассейне Балтийского моря. Их Содружество государств располагало передовым флотом и поэтому взяло верх в борьбе. Вторая схватка завязалась в 1665 году после очередной провокации со стороны англичан, когда те отобрали у голландцев Новые Нидерланды. В этой войне союзниками голландцев выступили французы и датчане, причем в поход вышли лучшие их мореходы. При заключении мирного договора они поэтому смогли настоять на ослаблении английских ограничений на импорт, хотя все-таки пришлось оставить Новые Нидерланды англичанам в обмен на сахарные фактории на побережье Суринама. Эти положения закреплялись в Бредском соглашении (1667 г.), вошедшем в историю как первое многостороннее европейское мирное решение, и его можно назвать первым документом по урегулированию европейского спора за пределами Европы. По его условиям Франции пришлось уступить острова Вест-Индии Англии, а взамен французы получили признание их собственности над необитаемой и непривлекательной, но стратегически важной территорией Акадии в Новой Франции. Англичане неплохо постарались; новые приобретения в Карибском бассейне достались им в традиции, установленной при Содружестве государств, когда Ямайку отобрали у Испании. Так случилось первое заокеанское приобретение англичан путем применения вооруженной силы.

Меры Кромвеля рассматривались как решительный поворот к сознательной имперской политике. Ее во многом можно отнести к его воззрениям на мировую систему. Возвращенные Стюарты оставили в нетронутом виде практически всю «навигационную» систему, разработанную для защиты судовождения и колониальной торговли, а также предохранения Ямайки и дальнейшего признания новой роли Вест-Индии. Карл II выдал разрешение на основание новой компании, названной в честь Гудзонова залива, задачей которой объявлялось вытеснение французов с ведущих позиций в торговле мехом на севере и западе. Он и его в остальных отношениях недостойный преемник Яков II, по крайней мере, позаботились (пусть даже с определенными провалами) о сохранении английской морской мощи, которая потом послужила Вильгельму III Оранскому в его войнах с Людовиком XIV.

Не будем утомлять любезного читателя подробным изложением изменений следующего столетия, на протяжении которого сначала в английской, а затем в британской дипломатии созревал новый имперский акцент. Скоротечная третья англо-голландская война (фактически не принесшая важных последствий) действительно не принадлежит этой эпохе, главной чертой которой считается затянувшееся соперничество между Англией и Францией. Война Аугсбургской лиги (или война короля Вильгельма, как ее назвали в Америке) ознаменовалась многочисленными колониальными схватками, но никаких великих изменений не принесла. Война за испанское наследство выглядела совсем другой. Ее уже можно назвать мировой войной, причем первой в современной эпохе, за судьбу Испанской империи, а также за судьбу французской державы. К моменту ее завершения британцы не только отвоевали у французов Акадию (впредь называвшуюся Новой Шотландией) и другие территории в Западном полушарии, но к тому же получили право поставлять рабов испанским колониям и отправлять по одному судну в год с товарами для их сбыта там.

После этого в британской внешней политике все большее внимание стали привлекать вопросы заморских территорий. Европейские дела отвлекали гораздо меньше внимания, даже несмотря на смену в 1714 году династии, когда первым королем Великобритании стал курфюрст Ганновера. Притом что случались тревожащие моменты, британская политика оставалась предельно последовательной, всегда ориентированной на изначальные цели содействия британской торговле, ее всемерной поддержке и расширению масштабов. Часто эту цель надежнее всего удавалось достигать через установление общего мира, иногда посредством дипломатического нажима (как в случае, когда Габсбургов убедили отказаться от замысла Остендской компании, предназначенной для торговли с Азией), но иногда применяя вооруженное насилие ради предохранения привилегий или стратегического превосходства.

Важность войны на том отрезке европейской истории становилась все яснее. Первый случай, когда две европейские державы вступили в войну по причине, не имеющей ни малейшего отношения к Европе, датируется 1739 годом, когда британскому правительству заблагорассудилось начать в сущности военные действия против Испании из-за ее права на обыск судов в Карибском море – или, как испанцы вполне могли это назвать, мер, которые они вполне правомерно приняли ради предохранения своей империи от поползновений на ее торговые привилегии, предоставленные в 1713 году. Ту усобицу потомки вспоминают как «Войну за ухо Дженкинса». Ироническое название было дано англичанами по отрезанному уху капитана торгового судна Роберта Дженкинса, которое тот в 1738 году преподнес английскому парламенту в качестве доказательства насильственных действий сотрудников испанской береговой охраны против английских мореплавателей, что и послужило формальным поводом к войне. Конфликт в скором времени подхватили участники Войны за австрийское наследство и превратили его в англо-французскую схватку. Заключением мира в 1748 году не очень-то удалось изменить будущие территориальные притязания этих двух соперников, не прекратилась и борьба в Северной Америке, где французы, как казалось, собирались навсегда отрезать британские поселения от американского Запада цепью фортов. Британское правительство впервые отправило в Америку контингенты регулярных войск в ответ на такую угрозу, но у них ничего не получилось; только во время Семилетней войны один британский министр осознал наличие шанса окончательного решения исхода затянувшегося поединка в отвлечении внимания Франции ее союзником Австрией в Европе. Как только британцы выделили необходимые ресурсы, за решительными победами в Северной Америке и Индии последовали новые победы в Карибском море, некоторые из которых достались за счет Испании. Британские войска даже захватили Филиппины. То была глобальная война.