Глеб Десятков - Легенды старого Оренбурга

Для временного хранения зерна был сооружен несгораемый элеватор. При строительстве мельницы широко использовались сталь, чугун, кирпич.

Юров постарался максимально обеспечить высокую степень пожарной безопасности. И мельница удалась на славу! В те годы лучшей мельницы, чем «Юрова», не было. Она была одной из крупнейших в России!

К 1906 году оренбургскими мельниками вырабатывалось в сутки до 3,5 тысяч мешков муки. Просорушки, а оренбургское просо тоже имело не меньшую славу, давали до трех тысяч мешков высококачественного пшена.

Начиная с девятисотых годов перед мукомолами все острее вставал вопрос необходимости оптового сбыта муки и зерна. В отдельные месяцы выпуск муки был столь велик, что с ее вывозом не справлялась даже железная дорога, на которой постоянно возникали очереди на отгрузку. Нужен был какой-то механизм, позволявший в кратчайшие сроки производить реализацию максимального количества муки и зерна. И снова с инициативой выступил купец Юров — с организацией в городе биржи. Но о ней позднее.

А сейчас наступило самое время рассказать о бытовавшей в те годы легенде о самом купце Юрове. Как говорят, он обладал феноменальной памятью. Вся бухгалтерия его предприятия помещалась в его записной книжке, которую он постоянно держал при себе. На ее обложке был вытеснен заголовок: «заПОМИНАЛЬНИК» — «за» было набрано мелким шрифтом, остальное — заглавными буквами. На одной стороне страницы он записывал, кем и в каком количестве сдано зерно, условным значком ставил сорт помола, на другой — тоже условными значками, — кто производил помол, количество выданной заказчику муки и отрубей. Лишних служащих на мельнице не держал. Вся его бухгалтерия состояла из одного человека, да плюс его «заПОМИНАЛЬНИК»! Так ли это было на самом деле? В наш век раздутых штатов в это верится с трудом, и тем не менее — так гласит народная молва!

Биржа, основанная Юровым (ныне — клуб им.Ф. Дзержинского).

В легенду вошла не только его феноменальная память, но и дар предвидения. Юров довел до успешного конца открытие биржи! Мысль о ее необходимости возникла не сразу. Как и многое на Руси, вопрос об ее открытии решался с большими трудностями, оттяжками, с частыми переносами сроков обсуждения... Вот как это происходило.

Последний оренбургский генерал-губернатор Крыжановский еще в 1865 году дал свое согласие открыть биржу. Но оно не состоялось. Спустя два года этот вопрос вновь возникает в Ташкентском торговом обществе, находившемся в Оренбурге. Открытию биржи воспротивились местные купцы, не представлявшие возможности биржи в увеличении товарооборота. Снова к этому вопросу вернулись в 1881 году. Дума утверждает Устав. Принимается решение: за счет прибылей общественного банка для биржи построить специальное здание. И снова неудача — решение Думы было опротестовано Губернским присутствием. Наконец, в 1905 году местный купец Юров созывает местных мукомолов на совещание о регулировании рабочего дня. На нем была создана комиссия по организации биржи, был выработан ее Устав. 22 мая 1905 года состоялось 1-ое учредительное собрание биржевого общества. С весны 1906 года она стала функционировать и спустя пять лет вошла в пятерку лучших российских бирж по товарообороту! Она положительно повлияла не только на увеличение торговых оборотов, но и на ритмичность работы Оренбургского железнодорожного узла, так как за несвоевременную доставку товаров, оговоренную договором, Правлению железной дороги приходилось выплачивать значительные суммы штрафов — ответственность в те годы была обоюдная!

После заключенной на бирже сделки вошло в обычай «обмывать завершенное дело» бокалом шампанского или легкого французского вина. Как говорят, биржевыми дельцами для этого была облюбована «Американская» гостиница, стоявшая на углу Введенской и Гостинодворской улиц.

Она была уютной, приезжим купцам пришлась по вкусу. Расположена недалеко от биржи, рядом — базар, Гостиный двор, а главное — в ней предоставлялись услуги, которых в других гостиницах и «номерах» не было!

Американская гостиница.

Зал ресторана, как говорят, находился на втором этаже, был полукольцевым и упирался в торец здания. Оттуда было удобно смотреть вниз, где в устроенном бассейне с зеркальным дном плавали «золотые рыбки» с номерами на груди и спине, услаждая нескромные взгляды посетителей-мужчин...

Сидя за столиками, биржевые маклеры имели возможность заключить сделку на «аванс доверия». Суть ее заключалась в том, что продавец и покупатель оговаривали вид товара и его количество, которое будет поставлено лишь в следующем году. «Под честное слово» бухарский, кокандский или хивинский купец могли взять товар у купца в Оренбурге. На следующий год, по установившимся в нем ценам, производился полный расчет. Случаев обмана не было! После этого «высокодоговаривающиеся» стороны хлопали по рукам, выпивали бокал шампанского или рюмку «Камю». Глядя в бассейн, в котором плавали «золотые рыбки», кельнеру, бегавшему с подносом вдоль столов, клиент говорил, что он занимает такой-то номер и уходил в него. «Золотая рыбка» с этим номером уплывала из бассейна.

В здании же бывшей биржи происходили знаменательные события. В годы революции там обосновались большевики, там организовывался комсомол Оренбурга. И стала биржа клубом имени К. Маркса. Голодающему Питеру и Москве здесь молодежь Оренбурга для отправки готовила сухари и другие продукты. Позднее он стал именоваться клубом имени Ф. Дзержинского. В годы Великой Отечественной на его подмостках выступал местный театр музыкальной комедии. Здесь же выступали именитые и известные коллективы. Мне запомнился один из них — театрализованный джаз-оркестр под управлением 2-го трубача мира, Эдди Рознера. В среде музыкантов об этом человеке нелегкой судьбы ходили легенды!

Но это — тема совершенно другого рассказа...

«Сынок! — позвала меня мать. — Отнеси отцу обед на работу!» К этой фразе я привык, и хотя в то время мне было где-то 5—6 лет, обед на работу отцу я носил регулярно. Обычно шел по улице 9-го января, проходил мимо ограды Казанского кафедрального собора, за которой густо разрослись кусты акации и сирени. Домой возвращались той же дорогой вместе с отцом и работавшим с ним «дядей Пономаревым», редчайшим умельцем, заядлым рыболовом и юмористом, человеком богатырского телосложения.