Глеб Десятков - Легенды старого Оренбурга

Здание бывшей гауптвахты. Возведено в 1856 г. Ныне — музей города Оренбурга.

Кроме своеобразной архитектуры, гауптвахта интересна своей башней, даже не столько башней, сколько историей, связанной с часами, когда-то установленными на ней. Их музыкальный перезвон каждые полчаса далеко разносится с обрывистого берега Урала, замирая где-то в азиатской дали.

Но «играют» не те часы, что были здесь установлены во второй половине XIX века. Легенда до наших дней донесла предание, что задолго до революции с таможенной башни Гостиного двора были сняты часы, «ходившие» на ней всего два года и остановившиеся. Им требовался ремонт. К сожалению, у арендаторов Гостиного двора то ли не было денег на ремонт, то ли было жалко их тратить, то ли не находился человек, который смог бы их запустить; а может быть, просто сочли их не нужными здесь, не знаю! Говорят, что по повелению какого-то одного из последних оренбургских генерал-губернаторов эти часы были сняты, отремонтированы и установлены на башне гауптвахты, чтобы не смотрела она своими пустыми глазницами. Наверное, и в наши дни продолжали бы они отсчет времени отсюда, не приключись с ними прелюбопытнейшая история: в тридцатых годах наша область входила в состав Приволжского военного округа (ПриВО). Часы эти приглянулись приехавшему в Оренбург с инспекционной поездкой одному из высокопоставленных начальников штаба ПриВО. По его указанию с гауптвахты их сняли (и правильно — зачем арестованному знать время?) и перевезли в Самару, где в то время строился Окружной дом офицеров. Наши областные власти, видимо, серьезно не возражали против их демонтажа. С тех пор историческая реликвия нашего города украшает башню Окружного дома офицеров в Самаре. Такова легенда...

Между тем декоративная башня гауптвахты долгие годы смотрела пустыми глазницами на город и седой Урал. Смотрела до тех пор, пока группе местных жителей, любящих свой город, не пришла мысль изготовить новые куранты. За советом и помощью обратились к местному асу-часовщику Николаю Степановичу Кузнецову. Много ли таких было в нашем городе — точно не знаю. Но мне известно было имя еще одного часовщика-умельца Андрея Куцевалова, любившего возвращать к жизни самые хитрые часовые механизмы, от ремонта которых отказывались многие мастера. Но вернемся к Кузнецову.

Николай Степанович уделил много времени знакомству с устройством различных курантов. Вскоре им были разработаны чертежи деталей будущих часов. Детали для них изготавливала группа оренбургских заводов. Семь колоколов — шесть для перезвона, один для боя, отлили на тепловозоремонтном заводе. Общую сборку поручили слесарю завода «Металлист» Михаилу Васильевичу Шадрину — дяде Мише, как звали его все на заводе. Он был человеком богатырского телосложения, под два метра ростом. Ему поручались самые сложные и ответственные производственные задания, для выполнения которых требовалось не только умение, но и сметка.

Мне довелось работать с дядей Мишей. Помню, как собирал он «узел компенсатора» одного из опытных гидравлических прессов: представьте себе закаленную стальную плиту толщиной миллиметров восемьдесят. В ней тридцать шесть отверстий, в каждом из которых должен перемещаться плунжер, но не свободно, а только при нагрузке на него в четыреста граммов. Положи триста девяносто — плунжер должен стоять на месте. Такое соединение деталей, с такими «жесткими» техническими требованиями можно получить только притирочно-доводочными операциями, чрезвычайно трудоемкими, ответственными, не терпящими поспешности. «Прослабь» хоть один плунжер — весь узел уходит в брак. Видимо, именно поэтому для общей сборки курантов, для их доводки, выбор пал на Михаила Васильевича Шадрина. Он блестяще справился с этим необычным заданием! Сейчас на завод ему на смену пришел его сын Виктор — он начальник отдела технического контроля завода.

Наконец настал момент, когда пустые глазницы башни гауптвахты были закрыты циферблатом новых курантов, сработанных местными умельцами. Часы — маятниковые. В действие их приводят гири, которые поднимаются на двенадцатиметровую высоту. Вес их разный: для хода — 120 килограмм, для боя — 180, для перезвона — 210 килограмм.

«Заводятся» они на семь суток, точность хода плюс-минус десять секунд. Диаметр циферблата — почти полтора метра.

Ну а мы, горожане, каждый раз, отдыхая на Беловке или загорая на пляже, слушаем мелодичный перезвон возрожденных оренбургскими умельцами курантов, вспоминаем аса-часовщика Николая Степановича Кузнецова и дядю Мишу с завода «Металлист».

Но тише... Куранты начали перезвон, сейчас начнут «бить»... Остановимся и послушаем их!

P. S. Когда рукопись была сдана в издательство, я встретил человека, стоявшего у истоков возрождения курантов. Юрий Дмитриевич Гаранькин, в те годы председатель горисполкома, рассказал:

— Для того, чтоб здание гауптвахты вместе с вывезенными часами были возвращены городу, обратились к начальнику Главного политического управления Советской Армий генералу Епишеву. Здание городу было передано. А вот куранты так и остались в Самаре. По словам генерала, на здании штаба округа для них специально башню поставили. Пришлось изготавливать новые, да еще — в двух экземплярах! Вторые для звонницы предназначались. Все остальное! с небольшими отступлениями в деталях, рассказано в вашей легенде.

Прямо напротив Беловки стоит одно очень интересное здание, с не менее интересной «биографией». Построено оно до революции и было первым из многоэтажных в нашем городе. Затрудняюсь сказать, сколько в нем этажей — смотря с какой стороны посмотреть.

Если ты, уважаемый читатель, пойдешь на Беловку к Уралу, то на его торце насчитаешь пять этажей (Советская, дом 1), только четыре — если посмотришь на его левое крыло, и всего три, если посчитаешь этажи по его фасаду, смотрящему на Зауральную рощу.

Пройди. Посмотри. Посчитай!

Одним из первых в городе оно имело свой водопровод, а самое интересное — в нем была установлена «электрическая машина для подъема тяжестей» — прототип грузового лифта.

Это здание нам хорошо известно потому, что оно принадлежало ныне расформированному Оренбургскому высшему военному авиационному училищу летчиков имени дважды Героя Советского Союза И. С. Полбина, всему миру известно еще и потому, что в его стенах учился Космонавт №1 Юрий Алексеевич Гагарин. За количество Героев Советского Союза, учившихся здесь, в народе его по праву назвали «Училищем Героев». Кто-то подсчитал, что из всех летчиков — Героев Советского Союза — наше училище окончило десять процентов!