Глеб Десятков - Легенды старого Оренбурга

Так была расшифрована еще одна малоизвестная страничка из истории нашего города.

Рядом со зданием кадетского корпуса, на Советской (дом 3), стоит здание бывшего ордонансгауза. Для нашего города оно имеет определенную историческую ценность, так как в его стенах бывал поэт Плещеев, польские революционеры, возвращавшийся из ссылки Николай Чернышевский, Тарас Шевченко...

Позднее городские власти для содержания арестованных подыскали другое место, а это — 27 августа 1868 года — по инициативе генерал-губернатора Н. А. Крыжановского было передано для организации первого в городе ремесленного училища. Следует отметить, что Н. А. Крыжановский в истории развития культуры нашего города занимает одно из ведущих мест, но почему-то его деятельность незаслуженно скромно отмечается нашими историками-краеведами. При нем были открыты мужская и женская гимназии, ремесленное училище, несколько других учебных заведений, а главное — была задействована железная дорога.

Но вернемся к ремесленному училищу. Кроме общеобразовательных предметов, Закона Божьего, церковного пения, здесь изучались техническое черчение, технология металлов, основы механики и теория холодной обработки металлов. На практике проходили кузнечное и литейное дело, приобретали навыки работы на токарных станках, знакомились со столярным делом. Занятия длились по десять часов в день. Специалисты выпускались хорошие, и попасть в училище было делом далеко не простым.

Здание бывшего ремесленного училища. Ныне — гарнизонная гостиница.

В одноэтажном здании стало тесно. К 1900 году был надстроен второй этаж, была произведена перепланировка здания. В общем-то училище как училище, каких по России в то время было уже много. Но примечательным было то, что из его стен была выпущена группа оружейных мастеров набранная из солдат расквартированного в Оренбурге Ларга-Кагульского (sic) полка. Был в этой группе щупленький и низкорослый солдатик Семенов, которого за что-то невзлюбил командир учебной роты, постоянно издевался над ним. Особенно тяжело было солдату в спортивном зале. Физически слабому не давались упражнения на гимнастическом коне, лазание по канату, шестиметровому шесту. Именно здесь старался ротный унизить солдата — превратить достоинство человека в ничто! Были не редкими случаи и рукоприкладства. Эти издевательства видели солдаты-сослуживцы и как могли ограждали от них Семенова.

Группа была выпущена в канун 1-ой мировой войны. Полк был направлен на фронт и воевал в районе Рава—Русская—Львов—Перемышль. Русским противостояли австрийские войска. За спиной полка, занявшего позицию по вершине какой-то горы, было небольшое польско-украинское местечко, в котором были расквартированы тыловые части. Однажды, ближе к вечеру, Семенов был послан проверить исправность станковых пулеметов непосредственно на передовой. Пока он возился с пулеметом, «первый» номер улучшал маскировку своего окопчика, «второй» пошел получать коробки с пулеметными лентами и, так как их подвоз по неизвестной причине задержался, остался в селе. Семенов остался на ночь с «первым», да так и уснули, надеясь на боевое охранение...

Командир полка получил приказ: «Ночью, скрытно от противника, без шума вывести полк с занимаемых позиций» Солдаты начали отход, забыв о своих пулеметчиках, находившихся в отдельном окопе. Кто из них проснулся первым — того история не сохранила. Проснувшийся на рассвете от какой-то смутной тревоги, хорошо известной бывалым фронтовикам, выглянул из окопа и в предрассветной мгле увидал поднимавшиеся в гору цепи австрийских солдат. Растолкал напарника, сам приник к пулемету и открыл огонь. В начале войны в полках русской армии было не так много пулеметов, чтоб оставлять их противнику. Командир полка, услышав, что на оставленных позициях строчит русский пулемет, дал команду его отбить! Солдаты бросились на выручку своих оставшихся товарищей...

Австрийский наблюдатель-разведчик заметил поднимавшиеся в гору русские цепи, не зная о том, что ночью именно ими позиции были оставлены, посчитал, что направлена подмога, ракетой дал сигнал тревоги. Увидав и в местечке суетившихся русских солдат, продублировал сигнал опасности. Австрийцы повернули назад. Говорят, что о бое двух русских солдат было доложено лично Брусилову. За этот бой Семенов получил своего первого «Георгия». Спустя некоторое время — второго! Ближе к концу войны он стал полным Георгиевским кавалером! Мне рассказывали, что в соответствии с Уставом царской армии полного Георгиевского кавалера при встрече первым приветствовал (отдавал честь), вне зависимости от звания, каждый военнослужащий. Так отдавалась дань мужеству человека. И если это было действительно так, почему бы и в нашей армии не восстановить тот хороший обычай?

Семенов получил отпуск. Прибыл в Оренбург, решил зайти в казармы, где некогда обучали его военным премудростям. По двору казармы навстречу шел его бывший ротный. Оба узнали друг друга. Поравнялись. Семенов хотел было пройти мимо, не отдав чести, но ротный наотмашь ударил его по лицу — настолько велика была ненависть к солдату.

— A-арестовать эту мразь! — рявкнул ротный. — Под арест его!

Приказ был выполнен. Семенов был посажен на гауптвахту. Вот тут-то и вышла одна заковыка! Посажен-то он был посажен, да вот выводить из гауптвахты полного Георгиевского кавалера полагалось под духовой оркестр, да еще при развернутом знамени полка. То был позор, но не для Георгиевского кавалера! За эту «оплошность» ротный был отправлен на фронт. Опасаясь солдатской расправы, он всегда ходил в сопровождении своеобразного эскорта — слева, справа, впереди и позади себя он обязательно ставил солдат. Но и это не помогло — он был убит в период затишья на Стрыйском шоссе близ Львова случайно залетевшим снарядом.

А в Оренбурге долгое время продавались папиросы «Семеновские» с портретом Георгиевского кавалера да почтовые карточки в магазине Шанина, что располагался в Гостином дворе по улице Гостинодворской. Историю эту рассказал мне бывший оружейных дел мастер, окончивший то ремесленное училище вместе с Семеновым и долгие годы работавший в учебных мастерских Оренбургского техникума железнодорожного транспорта. В годы Великой Отечественной он ремонтировал оружие эвакуированной в наш город Военно-Воздушной Академии.

(В связи с некоторыми обстоятельствами фамилия героя очерка автором изменена).

Есть в нашем городе архитектурный комплекс не менее интересный, чем Караван-Сарай. Это — Гостиный двор. Он занимал когда-то весь квартал, ограниченный улицами Советская — 9-го января, Кирова — Пушкинская. Это памятник архитектуры XVIII века. По своей планировке удивительно напоминает Гостиный двор С.-Петербурга. Видимо поэтому некоторые наши краеведы склонны считать, что оба построены по проекту одного и того же архитектора. Правда, у С.-Петербургского по всему периметру здания над первым этажем(sic) идет сплошной навес-козырек, защищающий посетителей от осадков. Из магазина в магазин в любой дождь перейти можно сухим. У нашего козырьки-навесы были только перед входом в лавки.