Лев Вершинин - Дорога без конца (без иллюстраций)

Казалось бы, дело сделано. Во всяком случае, уже неделю спустя новый глава государства запустил процесс получения кредита у Ротшильдов, аж £ 1107000 (правда, после всех вычетов, включая комиссионные бразильцам, усохли до £ 403 0000, причем, 70 тысяч по бумагам вовсе не прошли). Еще через пару дней, когда выяснилось, что итальянский консул Чапперони намерен контрабандой вывезти из страны партию ювелирных изделий, скупленных за гроши у голодающих (парагвайки любили побрякушки, и до войны пять-шесть желтых цацек было у каждой фермерши), Бенно Феррейра получил приказ этому воспрепятствовать,

но не сумел (итальянская канонерка пригрозила пушками), и как не справившийся, вылетел в отставку. Это серьезно ослабило позиции радикалов, - зато 7 января следующего, 1871 года, поев чего-то не того, скоропостижно скончался Кайо Милтос, а на его место парламент, в основном, «проаргентинский», назначил твердого «проаргентинца» Сальвадора Ховельяноса. Страна застыла в зыбком равновесии, чреватом гражданской свалкой, особо кровавой, потому что призом были не идеи, а вкусные места при еще почти не существующем бюджете. Ну и, понятно, борьба идей, куда ж без нее.

И вот в такой совсем, прямо скажем, непростой обстановке, сразу после неожиданной смерти юного, мило консервативного и очень «своего» вице-президента, МИД Империи пригласил госсекретаря дружественной Республики Парагвай посетить Рио, приватно предупредив, что хотя в официальной программе визита об этом не сказано, ему будет устроена встреча с генералом Бернардино Кабальеро.

Эта глава писалась урывками. Долго, - более двух месяцев, - и тяжко. По многим причинам. Как потому, что психологически сложно переходить от эпической саги последних дней Парагвайской войны к событиям, на первый взгляд, мелким и суетным, так и по той простой причине, что источников и литературы по истории первого десятилетия послевоенного Парагвая исчезающе мало. На русском нет вообще, на английском раз-два, и обчелся, на испанском тоже, - парагвайские историки эту тему не очень любят, - а с португальским я, мягко говоря, не в дружбе. Тем не менее, дорогу осилит идущий.

Начнем, пожалуй, с того, что «политическая и дипломатическая культура Имперской Бразилии была на порядок выше, чем в бывших испанских колониях. Дипломаты и политики Рио де Жанейро были воспитаны в не прерывавшихся традициях европейской школы, и на их фоне даже интеллектуалы Байреса, не говоря уж о Лиме или Мехико, был провинциальными дилетантами». Так полагает Родрик Джереми Барман из Стэнфорда, ведущий исследователь истории Бразильской Империи, и я не считаю возможным с ним спорить, - а самым ярким политиком Империи того времени по праву считался Жозе Мария да Силва Параньос, виконт Рио-Бранко, - друг юности Императора, основатель Консервативной партии, многократный министр (а с 1871 по 1875 и самый успешный премьер-министр Империи). И вот этот-то человек, которому Дом Педру безоглядно и по заслугам доверял, в августе 1870 года положил на стол монарху «Меморандум о положении Парагвая и наших задачах».

Документ не очень пространный, - два с лишним десятка страниц, - а изложено там примерно то, о чем я уже рассказал в заключительной части предыдущей (54-й) главы, так что, повторяться не стану. Просто перечитайте внимательно, освежите в памяти, что есть что и who is who, иначе ничего не поймете. А если коротко, то: детальный анализ послевоенного политического пейзажа с многократным нажимом на тот факт, что объективно выиграла Аргентина, и это, с учетом того факта, что абсолютное большинство нынешних элит настроено проаргентински, а выжившие остатки широких масс Бразилию по понятным причинам ненавидят, создает проблемы. Во всяком случае, пока в Байресе сидят политики типа Сармьенто, заточенные на восстановление контроля Буэнос-Айреса над всей территорией бывшего вице-королевства, то есть, еще лет на пять. Пояснения опустим, указав только, что все они, как показало время, были точны.

И далее, после двадцати двух страниц аргументов, – вывод: Парагвай необходим как буфер. Он должен быть независимым, целостным, максимально стабильным, а главное, видеть в Империи не врага, но (не друга, что вряд ли возможно) гаранта своей независимости, для чего необходимо формировать в Асунсьоне устойчивое, а не ситуативное, как во время войны, имперское лобби и всячески способствовать его приходу к власти. Делая ставку не на бывших эмигрантов, которые оглядываются на Байрес, но на тех, кто прошел войну и лишь в конце ее «сделал разумные выводы, предпочтя Империю». А далее подробная раскладка по кадрам. С характеристиками и рекомендациями.

Президент Сирило Риварола. Формально с ним все в порядке, клянется в верности, следует рекомендациям, но все же доверять нельзя. К рулю, конечно, пришел с нашей помощью, однако очень себе на уме. Властолюбив, ведет секретные переговоры с Байресом, где у него есть немало знакомых. Короче говоря, своего рода «меньшее зло», - но все-таки зло. Как и министр финансов Хуан Баутиста Гилл, его правая рука. Этот, правда, до поры, до времени надежнее, но только потому, что связей в Байресе не имеет, а с эмигрантами на ножах.

К тому же, крайне честолюбив, очень любит деньги, берет не только у нас, но понимает, что иметь дело с нами надежнее, чем с Аргентиной, у которой богатый кадровый выбор. Таким образом, заслуживает поддержки, - но по-настоящему положиться можно только на сеньора Кандидо Баррейро. Этот – наш. Тесно связан с Лондоном, умен, имеет группу поддержки (асунсьонский «Народный клуб» под его полным контролем) и газету, - однако полностью лишен опоры в массах, поскольку не воевал, а среди воевавших считается предателем, из-за которого Лопес не получил броненосцы. Что, кстати, вполне соответствует действительности, но, с точки зрения Империи, говорит в его пользу.

Вот и все. И больше ничего. То есть, какие-то персоналии еще имеются, но они не влиятельны, стало быть, не интересны. Таким образом, подводит итог виконт, наш джокер – пленные генералы Лопеса, прошедшие с ним до конца. Практически все они у нас, и они на родине очень популярны. Их слово очень много значит для ветеранов, а ветераны там почти все мужчины и многие женщины. Да и среди «чистой публики», не связанной с аргентинцами или их марионетками, их уважают. И если убедить их прислушаться к нашим доводам, ситуацию можно изменить коренным образом. Единственная проблема в том, что они нас не любят, но еще больше они не любят «легионеров», справедливо считая их «предателями». Так что, идея не выглядит фантастично, и я, Ваше Величество, прошу разрешения начать работу с генералом Бернардино Кабальеро, их неформальным (да и формальным, поскольку именно его покойный Лопес официально объявил своим преемником) лидером.