Александр Снисаренко - Джентльмены удачи. Адмиралы чужих морей.

Другим остаются лишь два способа защиты - либо палить в упор из ракетниц, либо поливать катера крутым кипятком из шлангов. Но если эти методы не сработают, участь экипажей ужасна, поэтому их почти и не применяют: себе дороже.

Пираты все это отлично знают, и тем не менее на русские суда почти не нападают. Разве что неофиты вроде вышеописанных. Те, что поопытнее, ищут ценные грузы на судах под другими флагами: кому нужна проволока, кокс, алюминиевые чушки, азотная кислота или другие аналогичные грузы, обычные для наших судов? У моряков на пути в Сингапур тоже взять нечего. Вот на обратном пути, после «отоварки» в этом самом дешевом порту мира, - дело другое, тут держи ухо востро. Впрочем, с русскими и на обратном пути не очень-то рискуют связываться. Почему? Загадка...

Пираты - деловые люди. Указы о борьбе с ними (вроде очередного, но не последнего, подписанного в 1989 году президентом Филиппин Корасон Акино) мало их волнуют. Они прекрасно понимают, что в случае порчи или хищения особо ценных грузов будет немедленно поднята на ноги вся полиция и что в критической ситуации похитителей доставят в ближайший участок сами же пираты в качестве выкупа. Но им известно и другое: в полиции всегда найдутся «свои люди», готовые профессионально спустить подобное дело на тормозах.

Основной притон пиратов, контрабандистов и всяческих отбросов общества начинается прямо в манильском порту, на выступающей в море каменистой косе, и в припортовом районе. Это совершенно чудовищное скопление лачуг, сколоченных из каких-то ящиков, коробок, обрезков досок и жести и держащихся на Божьем слове. Ходить через этот район опасно даже днем, а ночной пешеход исчезает тут без следа. Портовые власти честно предупреждают об этом и предоставляют морякам автобус для поездки в город беспрекословно и по первому требованию.

Промелькивают мимо окон копошащиеся в грязи дети, расхристанные бабы (женщинами назвать их никак нельзя), полуголые личности сутенерского вида. Над крышами - лес телевизионных антенн, а на некоторых хижинах - красочные вывески с надписями иероглифами и латинским шрифтом. Вдоль шоссе попадаются лотки со свежими и консервированными фруктами и сплошь, буквально сплошь, целые скопления рикш - обыкновенных, велосипедных и реже моторикш. Кого они здесь дожидаются - совершенно непонятно ...

Полиция не решается здесь показываться, но ее посты окружают этот район, и полицейские внимательно всматриваются в проезжающие машины, оглядывая их начиная с номера. В центре города у всех входов в крупные магазины и внутри их тоже полно полиции. Проверяют все портфели, свертки, сумки: в Маниле не умолкают взрывы и перестрелки. Полицейские демонстративно при оружии, иногда с патронташными лентами. Охраняются все государственные предприятия, не только магазины: например, бюро обмена валюты. Возле банков полицейские стоят с автоматами наготове, эти посты усилены и количественно.

Таковы будни нынешней пиратской столицы Тихого океана.

В Атлантическом тоже есть своя столица - Рио-де-Жанейро. Современная Бразилия - это, без преувеличения, страна мафий и банд. Такой она стала за последние лет десять. Трущобы, ничуть не хуже манильских, называются здесь фавелами, они карабкаются все выше по склонам гор. Там - свой мир и свои законы, почище, чем на Филиппинах. В Бразилии мирно сосуществуют полиция муниципальная и военизированная. Ни та, ни другая не осмеливаются даже приблизиться к фавелам. Лишь изредка, когда альтернативы нет, военизированная полиция совершает короткие вылазки в эти кварталы, населенные в основном неграми и мулатами, - на бронетранспортерах, нередко при поддержке артиллерии, а иногда и вертолетов.

Фавелы даже среди белого дня поражают своим убожеством и своим колоритом. Это вам не Манила. Народу мало. Обшарпанные заборы и стены лачуг заклеены обоймами рваных афиш - как правило, одними и теми же, многократно повторяемыми. Прислонившись к ним спиной, там и сям стоят, как цапли, на одной ноге, упираясь второй, согнутой в колене, в ту же стену или забор (излюбленная поза и мужчин, и женщин), мрачные личности совершенно разбойничьего вида и долго провожают каждого прохожего глазами исподлобья. Некоторые из них - сутенеры, «пасут» проституток. Эти сеньориты тоже или подпирают стенки, неумело и грубо зазывая клиентов, или, полуодетые, толпятся в открытых подъездах и охмуряют оттуда. Очень часто вспоминается аналогичная сценка из «Бриллиантовой руки». Так они стоят часами. В этом районе вам не попадется на глаза ни один полицейский и вообще ни один человек в форме, хотя в центре их полно. Но и ни единого нищего здесь не видать. Тут пролегла четкая, зримая черта между цивилизацией и «затерянным миром». Ничего похожего ни на торговлю, ни на рекламу, ни на толпу, ни на закон. Серая пустота и пустынность, нагромождение хижин, лачуг и домов получше (очень немногих), помоек и копошащихся в пыли и грязи странных существ, называемых здесь детьми, развешанного где попало выстиранного белья и почти полное отсутствие транспорта. Улиц в фавелах фактически нет, застройка крайне хаотична, и любой углубившийся в них моментально теряет ориентировку. Как умудряется полиция протаскивать по этому конгломерату бронетранспортеры и артиллерию при налетах на фавелы - совершенно непонятно. Особенно на склонах гор. Повернув обратно, еще долго ощущаешь затылком провожающие взгляды...

Обитатели фавел - главный контингент пиратов, их питомник и «золотой фонд». У них есть свои люди среди портовых властей: от них они получают подробную информацию о приходящих судах и их грузах - вплоть до распределения товаров по трюмам. У них есть свои люди в полиции, особенно портовой: полицейские снабжают их оружием, предоставляют лодки или катера, а иногда и сами принимают участие в налетах (не в форме, разумеется, но с казенными пистолетами). У них есть свои люди среди вотчменов; впрочем, они и сами могут оказаться в этой роли, тут никогда не угадаешь.

12 декабря 1989 года эти молодчики совершили нападение на ленинградское судно «Николай Погодин». Теплоход пришел на рейд Рио 10 декабря, и только портовые власти могли располагать сведениями о содержимом его трюмов. Без пяти четыре утра на «Погодине» затрезвонили колокола громкого боя и голос капитана произнес по судовой трансляции нечто странное: «Членам команды надстройку судна не покидать!». Экипаж, как и положено по тревоге, собрался в столовой. Капитан, все его помощники и два матроса были в рубке.

А произошло вот что. К борту подошла лодка. В ней были шестеро. Они быстро вскарабкались на палубу в носовой части судна, около второго трюма. Там поблизости хранится и пожарный инвентарь, о чем, судя по всему, налетчики были осведомлены. Выбрав ломик помассивней, они сорвали им замок с трюмового лаза и затем с малярки. В момент проникновения в малярку они и были замечены из рубки первым помощником капитана, несшим в это время вахту. Он выскочил на крыло мостика, что-то закричал от неожиданности - первое, что пришло в голову. И тогда от группы отделился один, в маске, закрывающей часть лица, и бросился зачем-то к рубке. Остальные в это время были уже в трюме и загружались фарфором, стеклом и бижутерией: пакетик бижутерии - это марок двести, а на носу был традиционный бразильский карнавал...