Андрей Сахаров - Дипломатия древней Руси: IX - первая половина X в.

Миновали события 941 — 944 гг., но политическое влияние договора 907 г. продолжалось. Вновь оно сказалось в период конфликта Руси с Византией в 60 — 70-х годах X в., когда вопрос об уплате Византией дани Руси неоднократно возникал во время балканской кампании Святослава. Да и на переговоры о мире в 971 г. Святослав пошел, согласно тексту летописи, лишь после того, как греки обязались по-прежнему выплачивать Руси дань {355}.

Характеристика договора 907 г. будет неполной, если не обратить внимание на последующие союзные действия Руси и Византии.

Константин Багрянородный упомянул о факте совместных действий руссов и византийцев в 911/12 г., когда в составе войск Имерия, отправленных против критских арабов, шел русский отряд в 700 человек {356}. А. А. Васильев, основываясь на этом сообщении, полагал, что статья договора 911 г. о разрешении русским воинам служить в императорских войсках была вторично, после 60-х годов IX в., возобновлена именно в договоре 907 г. и лишь затем письменно оформлена в договоре 911 г. {357} В этой связи следует обратить внимание и на факты, приводимые А. П. Новосельцевым относительно русского похода в Прикаспий в 909 — 910 гг., направленного против Юсуфа ибн-Абу с-Саджа, наместника багдадского халифа в Южном и Юго-Западном Прикаспии, и против Саманидов — владетелей Мавераннахра, Хорасана и Табаристана, бывших вассалами халифа. По владениям этих врагов Византийской империи и направили свой удар руссы. Одновременно происходило сближение древнерусского государства с Хазарией, с которой оно заключило соглашение {358}.

Здесь же можно было бы сказать и об ударе руссов по Закавказью в 912/13 г., о последующих союзных действиях Руси и Византии против арабов в 30-х годах X в. и, наконец, о знаменитой фразе константинопольского патриарха Николая Мистика в письме к болгарскому царю Симеону (начало 20-х годов X в.) о том, что если болгары не прекратят своих действий против Византии, то их ждет нашествие "скифских племен", среди которых патриарх упомянул и руссов {359}.

Совершенно очевидно, что после событий 907 — 911 гг. Русь вошла в союзные отношения с Византией, которые продолжались вплоть до конфликта между этими государствами где-то в середине 30-х годов X в. В историографии эти союзные отношения возводились, как правило, к известной статье русско-византийского договора 911 г., где сказано следующее: "Егда же требуетъ на войну ити, и сии хотять почтити царя вашего, да аще въ кое время елико их приидеть и хотять остатися у царя вашего своею волею, да будуть" {360}.

Однако анализ статьи показывает, что она имеет как бы два сюжета. Первый говорит о разрешении руссам наниматься на службу в византийскую армию. Конечно, это разрешение ни в коей мере не являлось основой для тех союзных действий, которые предпринимали Русь и Византия в течение почти 40 лет. Однако второй сюжет раскрывает такую основу русско-византийских отношений. В статье говорится, что руссы могут остаться "своею волею" на службе у византийского императора, после того как они отвоевались вместе с греками против какого-либо противника. Слова "своею волею" лишь подчеркивают, что помощь империи со стороны Руси ("егда же требуеть на войну ити") имеет не личный, добровольный характер, а все черты государственной союзной акции. В договоре 911 г. факт такой государственной союзной помощи признается само собой разумеющимся и просто дополняется новым условием — разрешением руссам оставаться на службе в империи. А это значит, что сама договоренность о союзной помощи восходит к более раннему времени, вероятнее всего к 907 г., когда Византия обязалась платить Руси дань, которая нередко являлась платой за такую союзную помощь.

Все это позволяет выдвинуть гипотезу о том, что во время заключения договора 907 г. было достигнуто соглашение о военном союзе между Русью и Византией, отраженное в договоре 911 г. и в дальнейшем развитое в договоре 944 г.

С точки зрения византийской дипломатической практики договор 907 г. был типичным "глубоким", как его называли в Византии, миром, какие греки прежде заключали с Персией в 562 г. на 50 лет, с Болгарией в 814 (815) г. и 864 г. на 30 лет. На эту особенность византино-иностранных договоров второй половины 1-го тысячелетия н. э. указал болгарский исследователь И. Дуйчев {361}. Думается, что такими же "глубокими", "прочными" мирами были и другие общеполитические соглашения Руси и Византии — договоры 60-х годов IX в. и 944 г. Об этом говорит не только их содержание, отражающее решение принципиальных политических вопросов в отношениях между двумя государствами, но и сам срок их действия. Русско-византийский конфликт начала X в. произошел спустя почти пять десятилетий после 860 г. (конечно, 907 год является для нас лишь решающей хронологической гранью конфликта и это вовсе не означает, что действие договора 860 г. греки не прекратили ранее).

Очередной конфликт между Русью и Византией произошел через 30 с лишним лет после договора 907 г., т. е. в середине 30-х годов X в., и вылился в войну 941 — 944 гг.

Затем еще 30 лет русско-византийские отношения были мирными. Новое их осложнение относится уже к середине 60-х годов X в. и заканчивается русско-византийской войной 970 — 971 гг.

Таким образом, русско-византийский договор 907 г. стал действительно важным политическим соглашением, которое определило на десятилетия вперед нормы отношений между Византией и Русью. В последующих русско-византийских соглашениях они лишь развивались, углублялись, восстанавливались, корректировались. Дальнейшая история русско-византийских дипломатических отношений проходит под знаком идей, заложенных в договоре 907 г. И, повторяем, русский источник не только не умалчивает об этом договоре, но напоминает о нем на каждом шагу, едва заходит речь о русско-византийских отношениях. Да и греческий хронист Лев Дьякон, нам кажется, совершенно определенно сослался на этот "ветхий мир" в следующих переданных им "речах" Иоанна Цимисхия, обращенных через византийских послов к Святославу: "Мы не должны сами разрывать мира, непоколебимо до нас дошедшего от предков наших… вы разорвете союз наш, а не мы… Я думаю, что ты, Святослав, еще не забыл поражения отца своего Игоря, который, презревши клятву, с великим ополчением на десяти тысячах судов подступил к царствующему граду Византии и едва только успел с десятью ладьями убежать". Игорь нарушил клятвенный мир прошлого. Святослав также разорвал его, но потом вновь вернулся к изначальному миру. Согласно данным византийских хронистов Скилицы и Зонары, русские должны были по мирному договору, заключенному под стенами Доростола, считаться по-прежнему "друзьями" и "союзниками" Византийской империи {362}. Такая характеристика договора 971 г. вновь напоминает нам об условиях соглашения 907 г.