Андрей Сахаров - Дипломатия древней Руси: IX - первая половина X в.

Прежде всего несколько слов о методике исследования данного договора. Источники в данном случае ограничены: текст договора, сохранившийся в "Повести временных лет", а также летописные известия о заключении договора, пребывании послов Олега в Константинополе и их возвращении в Киев. Поэтому здесь кроме обращения к самому тексту договора и сопровождающих его записей использование сравнительно-исторического метода является наиболее благоприятной возможностью для прояснения некоторых спорных вопросов как происхождения самого документа, так и его содержания. В связи с этим мы предполагаем продолжить те усилия, которые отечественные и зарубежные ученые предприняли относительно сравнительного анализа договора 911 г. и греко-персидского соглашения 562 г. На наш взгляд, целесообразно прислушаться к замечанию Д. Миллера (который, кстати, свою работу по изучению типов византино-иностранных договоров 500 — 1025 гг. построил в значительной части на их сравнении с договором 562 г.) о том, что, "несмотря на частоту, с которой Византия заключала договоры всех видов, греческие источники недостаточно щедры насчет выяснения как содержания этих соглашений, так и процедуры, которая сопровождала переговоры, ратификацию договоров и их соблюдение… Мы имеем только единственный договор — персидско-византийское соглашение 562 г., приведенное Менандром Протиктором, где вся процедура выработки договора, его содержание, ратификация представлены с начала до конца" {427}. Но сравнения договора 911 г. лишь с греко-персидским соглашением явно недостаточно для исследования интересующих нас вопросов, поэтому придется обратиться не только к иным русско-византийским соглашениям, но и к договорам Византии с Болгарией и другими государствами первой половины 1-го тысячелетия, которые в своем историческом развитии, как уже подчеркивалось, проходили те же этапы развития раннефеодальной государственности, что и древняя Русь.

Анализ содержания договора следует, по нашему мнению, предварить исследованием вопроса о том, существовал ли какой-то подготовительный этап выработки договора 911 г. по аналогии с практикой византино-иностранных переговоров. Некоторые данные "Повести временных лет" указывают, что, как и в других случаях выработки международных соглашений, здесь также имел место определенный подготовительный процесс.

Об этом говорят уже начальные слова договора 911 г.: "Равно другаго свещания…" Выше мы попытались доказать, что они имеют в виду достигнутую заранее договоренность относительно заключения данного договора. Впервые в отечественной истории русский документ зафиксировал обычное для того времени дипломатическое процедурное правило, согласно которому вопрос о заключении межгосударственного соглашения, а может быть, и его проект обговариваются заранее компетентными представителями обеих сторон. Эта договоренность является той международной правовой основой, на которую опираются обе стороны при последующей выработке того или иного конкретного соглашения.

Специальная встреча русских и греческих представителей по поводу выработки будущего договора могла состояться в любое время после 907 г., скажем и в 908-м, и в 909 г., при "тех же" правящих "царях" Льве и Александре, которые согласились и на договор 907 г.

Если мы обратимся к истории выработки греко-персидского договора 562 г., который является классическим примером межгосударственного дипломатического соглашения VI–X вв., то и там обнаружим, что после греко-персидского перемирия 558 г. стороны договорились рассмотреть вопрос о заключении окончательного договора и урегулировать все спорные вопросы на последующем посольском совещании {428}.

Не вдруг заключались и договоры Византии с Венецией, Генуей, Пизой, о которых писали в свое время К. Нейман, А. Димитриу, А. В. Лонгинов, а совсем недавно Ф. Дэльгер, И. Караяннопулос, С. М. Каштанов. Выработка договоров Византии с итальянскими государствами начиналась с посылки туда греческих послов, имевших при себе верительные грамоты на проведение переговоров и наказ-инструкцию. Это был первый этап. Затем начинались сами предварительные переговоры, которые, прежде чем складывался договор, могли быть продолжены в столице другого государства. Ф. Дэльгер и И. Караяннопулос даже делят все византино-иностранные договоры на две категории: те, которые вырабатывались в ходе предварительных переговоров в другой стране, и те, которые такой практики не имели и заключались в Константинополе {429}.

Предварительное соглашение о договоре 911 г., состоявшееся до этого года, приводит нас к выводу, что схема Ф. Дэльгера, И. Караяннопулоса, поддержанная С. М. Каштановым, нуждается в данном конкретном случае в некотором уточнении. Мы не можем сказать, что перед нами случай, когда договор был заключен без предварительных переговоров "в другой стране", как не можем согласиться с тем, что имеем дело с предварительной договоренностью, достигнутой "в другой стране", т. е. у нас нет никаких оснований считать, будто греческие представители путешествовали по поводу договора в Киев. Напротив, судя по упоминанию императоров Льва VI и Александра, переговоры проходили в Константинополе, т. е. предварительная договоренность состоялась, но не в другой, а в "этой" стране, в Византии. Само это обстоятельство в значительной мере подрывает возможность полностью применить схему Дэльгера — Караяннопулоса к договору 911 г.

Затем была организована посольская встреча, непосредственно посвященная выработке договора 911 г. Ее следы явственно прослеживаются в тексте соглашения, где говорится: "А о главах, аже ся ключит проказа, урядимъ ся сице". А. В. Лонгинов не без основания считал, что в этой фразе отразился факт редактирования статей договора на посольском совещании. След еще одного известия о ходе выработки договора имеется в заключительной части договора об "уставленых" главах, т. е. установленных, выработанных. И наконец, совершенно очевидное свидетельство о посольской встрече обнаруживается в летописном тексте о беседе послов с Олегом после их возвращения в Киев. Они поведали Олегу "вся речи обою царю, како сотвориша миръ, и урядъ положиша… и клятвы не преступити ни греком, ни руси" {430}.

Какое время продолжались такие переговоры?

Сообщение летописца о "речах", пересказанных послами Олегу по возвращении из Константинополя, указывает на наличие посольских прений. Анализируя договор 907 г., мы отмечали, что и во время его выработки стороны вели дипломатические прения, которые отразились в самом характере летописных известий. В соглашении 911 г. есть уже совершенно определенные указания на этот счет.

На примере греко-персидского договора видно, что и тогда посольское совещание заключалось в том, что слово брал то византийский представитель магистр Петр, то персидский посол — постельничий (Зих) Иесдегусн. Переводчики, представленные с обеих сторон, переводили речи послов. В основном и Петр, и Зих выступали по принципиальным вопросам взаимоотношений государств: о сроке действия мирного договора, о сумме и порядке выплаты византийцами ежегодной дани персам, по спорным территориальным вопросам. Одновременно, надо полагать, помощники послов, среди которых упомянут с греческой стороны Евсевий, готовили постатейный договор, который согласовывался, как теперь принято говорить, "в рабочем порядке". Об этом можно судить по тому, что к моменту достижения договоренности по основным вопросам постатейный договор был уже налицо, хотя Менандр и сообщает, что были споры "об этом и о других предметах" {431}.