Хью Томас - Великая Испанская империя

Защитные сооружения Гаваны восстановили после отбытия Сора, причем всю тяжелую работу, как обычно, возложили на африканских рабов ‹‹373›› . Вскоре должны были появиться три форта для защиты столицы (которой город постепенно становился) с гарнизоном до 400 человек. Также началось строительство нового собора, а в скором времени в Гаване основали три монастыря — монастырь Святого Франциска сохранился по сей день и является одним из триумфов архитектуры в Карибском бассейне. На острове в недалеком будущем станут проживать примерно 600 человек испанского происхождения и несколько тысяч чернокожих рабов ‹‹374›› . Более 1000 судов швартовались в Гаване с 1571 по 1600 год ‹‹375›› . На протяжении столетия эта гавань являлась отправной точкой для путешествия в Индии (la carrera de Indias), благодаря в первую очередь флотам, вывозившим сокровища Америки ‹‹376›› .

Меньендес де Авилес знал, что в здешних землях встречаются опасности похуже нападений корсаров. Например, в самом городе Санто-Доминго и поблизости от него проживало 50 000 чернокожих рабов и всего 4000 испанцев. Посему риском восстания рабов здесь никогда не пренебрегали. Меньендес также отмечал в своих докладах, что все пуэбло Индий «лишены укреплений и артиллерии». Кроме того, возникла проблема следующего свойства: «Если где-либо проживают совместно две сотни человек, лишь около пятидесяти из них будут подданными Вашего Величества. Остальные суть португальцы, ливанцы, греки, марсельцы, фламандцы, немцы, воистину люди всех языков… Поскольку они ни в коей мере не намерены служить Вашему Величеству, то позволяют каждому корсару под солнцем высаживаться на берег и причинять нам немалый урон». Меньендес далее утверждал, что ни в одном из городов в испанских Индиях не сделано ровным счетом ничего для укрепления обороны. Отсутствовали даже частоколы. Ввиду новых угроз он предлагал принять неотложные меры, в том числе вооружить испанские торговые суда и создать настоящий боевой флот ‹‹377›› .

Между тем Гавана быстро росла. Ее значение для флота, перевозившего сокровища, не подвергалось сомнению, и мало-помалу она становилась шумным и буйным городом. Один кубинский историк обратил внимание на большое количество стряпчих, в котором увидел верный признак процветания ‹‹378›› . Другие исследователи указывают на обилие китайского фарфора в Гаване, равно как на экстравагантность театральных представлений, балов и иных развлечений. Знаменитый авантюрист Фрэнсис Дрейк угрожал Гаване в 1586 году, но к тому времени город сделался уже слишком хорошо защищенным для того, чтобы враг мог высадиться на берег, не говоря уже о разграблении.

Что касается планирования экспедиции во Флориду, король Филип согласился с предложением Меньендеса о необходимости строительства дополнительных укреплений и уполномочил своего друга, в качестве аделантадо, приступить к таковому строительству по прибытии в Северную Америку. Миссионерство Католической церкви также считалось необходимым условием успеха этого плана. В дополнение к четырем иезуитам, упомянутым выше, испанский флот имел на борту кораблей десяток или дюжину монахов и священников из других религиозных орденов. Предполагалось, что проконсул (вице-король) воспользуется поддержкой аристократии родной Астурии. Меньендес согласился лично профинансировать четыре сабры (небольших прибрежных судна), шесть шлюпов и наем 500 человек. Из них сто были крестьянами, еще столько же моряками, а остальные — каменщиками, плотниками, кузнецами, цирюльниками и хирургами. Всех вооружили аркебузами, арбалетами и щитами. Двести мужчин плыли вместе с женами, что свидетельствовало о намерении Испании создать постоянную колонию. Пять сотен африканских рабов предназначались для действительно тяжелой работы.

Чтобы перевезти такое количество людей, Меньендес де Авилас собирался плыть на 900-тонном галеасе «Сан-Пелайо» ‹‹379›› , вмещавшем 300 человек и большие объемы груза. Этот быстроходный корабль имел отличную орудийную палубу и отменно управлялся. После завершения экспедиции во Флориду «Сан-Пелайо» предстояло пойти в Новую Испанию. Меньендесу посулили 15 000 дукатов при условии, что он тронется в путь до конца мая 1565 года. Полномочия аделантадо сохранялись на два поколения — для него и для его сына или зятя. Еще казна обязалась выплачивать ему по 2000 дукатов в год для восполнения затрат на финансирование должностей губернатора и капитан-генерала. При желании он мог назначить себе заместителя и наделить того властью, уступавшей лишь его собственной. Меньендес также был вправе распределять землю во Флориде под плантации, фермы и загоны для скота, но без какого-либо ущерба для индейцев, там проживающих. Ему самому полагалось двадцать пять квадратных миль земли, которые он мог бы обрабатывать на поддержку своего маркизата. Как обычно, все права на подземные месторождения минералов сохранялись за короной. Меньендесу давалось разрешение вести для себя два промысла, рыболовный и добычи жемчуга, и иметь в своем распоряжении два галеона водоизмещением до 600 тонн каждый, а еще две пинассы [74]и шесть шлюпов. Всем этим судам дозволялось прямое плавание до Канарских островов без обязательного досмотра в Севилье или Санлукаре. Любой иноземный корабль, захваченный Меньендесом, доставался проконсулу, но треть груза надлежало передать короне. При этом от Меньендеса ожидалась оплата всех расходов на экспедицию и предполагалось, что он получит долю прибыли от похода.

Этот документ с перечислением прав и обязанностей был составлен, по-видимому, в стремлении угодить астурийцу и позволить ему принять участие в торговле с Вест-Индией с минимальными ограничениями. Меньендес ясно дал понять, что хочет взять в экспедицию мужчин из Астурии и Бискайи, людей, по его мнению, «лучше всего приспособленных к заселению Флориды; кто подходит по своей натуре, кто принадлежит к числу родственников или друзей» ‹‹380›› . Корона же в результате получала надежный оплот против Франции — чего герцог Альба, будучи главным военным советником короля Филиппа, неустанно добивался по общестратегическим причинам. Но, как выяснилось, в те годы во Флориде находились сразу две французские экспедиции, одной из которых командовал опытный нормандец Жан Рибо, а второй, что уже прибыла в Америку, Рене де Лодонньер. Вместе французские силы ничуть не уступали размерами флота и численностью бойцов экспедиции Меньендеса.

Отплытие состоялось в конце июня 1565 года, немного позже первоначального срока. Три каравеллы везли продовольственные припасы. Флагманом шел огромный галеас «Сан-Пелайо», за ним следовали четыре однопалубных шлюпа. Далее в строю имелись галера (точнее, галиот) ‹‹381›› с восемнадцатью парами весел и бригантина «Эсперанса». Флагман нес на борту 300 солдат, артиллерию, боеприпасы и припасы на время перехода, включая вино, галеты, оливковое масло, рис и бобы; этот запас брался с расчетом на год. Меньендес также взял с собой приблизительно 250 аркебуз, 100 шлемов, тридцать арбалетов, 600 единиц другого огнестрельного оружия, много пик, упряжь для пятидесяти лошадей, восемь церковных колоколов и несколько алтарных стоек — для новых церквей, которые предстояло возвести в ближайшее время. Еще в трюме была ткань для торговли с индейцами.