Вольфганг Руге - Как Гитлер пришел в власти: Германский фашизм и монополии

Выборы в рейхстаг в мае 1928 г. явились первым этапом на пути возвышения нацистской партии. Вскоре стали видны и первые тени, которые уже начал бросать на Германию мировой экономический кризис, разразившийся в 1929 г. Если производство промышленной продукции в целом еще продолжало расти, то сбыт ее уже застопорился 33. Капиталовложения сократились, число банкротств и судебных дел в связи с торговой несостоятельностью, которые служили как бы ускорителем радикализации средних слоев, подскочило вверх. В отдельных отраслях промышленности наметился спад промышленного производства, в результате чего стала расти безработица. При среднем числе безработных примерно 1,4 млн. в декабре 1928 г. работы не имели уже 2,3 млн. человек. Материальное положение трудящихся некоторых отраслей и профессиональных категорий начало ощутимо ухудшаться.

Такой ход развития готовил то поле, на котором предстояло взойти посеву безудержной социальной и национальной демагогии фашизма. Постепенно стало заметно, что поддержка, оказывавшаяся нацистской партии наиболее подстрекательскими кругами монополистов и их уполномоченными, дает гитлеровскому фашизму гораздо большие шансы в борьбе за привлечение на свою сторону все сильнее поддающихся отчаянию людей, нежели другим буржуазным партиям.

Но и это не все. Надвигавшийся экономический кризис и его политические последствия, с одной стороны, усиливали (и поэтому курс на фашизацию следует рассматривать как признак слабости империалистической буржуазии) тревогу капиталистических магнатов за судьбу эксплуататорского строя вообще, а с другой (и это надо считать ее относительной силой) — давали толчок намерению использовать кризисную ситуацию в экономике для массированного наступления социальной реакции на трудящихся.

Характерным в этом отношении было (ограничимся только одним фактом) образование в 1928 г. состоявшего из 12 ведущих западногерманских предпринимателей тяжелой индустрии органа по руководству деятельностью рурского капитала в области политики, экономической политики и печати. Инициатором его был генеральный директор концерна «Ганиель» Пауль Ройш, который являлся председателем так называемого «Лангнам-ферайна» (объединения по охране совместных хозяйственных интересов в Рейнланде и Вестфалии) и членом президиума Имперского объединения германской индустрии. О том, чего он стремился достигнуть объединением самых могущественных магнатов угля и стали, этот известный монополист без обиняков сказал на заседании указанного органа. «Предприниматели, — заявил он, фальсифицируя основное направление монополистической политики последних лет, — со времени окончания [первой мировой] войны, защищая свои интересы, постоянно находятся почти что в состоянии обороны. Следует изучить вопрос, не стало ли в результате развития событий необходимым изменить прежнюю позицию» 34. Аналогичные высказывания Ройша (и других крупных промышленников) можно было бы приводить дюжинами.

И это были отнюдь не пустые слова. Уже осенью 1928 г. данный орган рурских промышленников, который, по определению Тэрнера, играл роль генерального штаба сталепроизводящей индустрии, вместе с Союзом производителей чугуна и стали (председателем его являлся тот же Ройш) перешел в наступление и нанес такой удар по профсоюзам и их тарифной системе, равного которому не было во всей предшествующей истории Веймарской республики. Концерны объявили локаут, выбросив на улицу 213 тыс. рабочих, и в нарушение даже норм буржуазного права добились через правительственные органы такого урегулирования конфликта, которое пошло на пользу предпринимателям.

Немного позже (в мае 1929 г.) Кирдорф, Крупп, Тис-сен, Фёглер, Шахт и другие — словом, те, кто впоследствии извлек для себя наибольшую выгоду из создания «третьего рейха», собрались на совещание, чтобы в связи с новыми переговорами о репарациях договориться между собой насчет средств и путей осуществления еще более жесткого внутриполитического курса 35. Выражая мнение всей буржуазии, вице-канцлер Герман Дитрих еще месяцем раньше (в апреле 1929 г.) призывал создать такое положение, при котором «буржуазия идет к руководству и твердо держит это руководство в своих руках. Настала пора действовать радикально и создать радикальные условия… Надо как следует взять народ в оборот, причем довольно грубо» 36.

Эти слова тем более примечательны, что Дитрих был членом Демократической партии. Они показывают, что даже прежде верные республике круги буржуазии все больше склонялись к антипарламентаризму, к политике насилия, т. е. объективно (а порой уже и субъективно) благоприятствовали фашизму. Таким образом, уже в преддверии крупного экономического кризиса начинался ощутимый крен всей крупной буржуазии вправо и намечалась та политическая тенденция, при которой за фашизм стало выступать все большее число монополистов и других предпринимателей, а все буржуазные партии явно брали вправо. Они или начали переходить к сотрудничеству с НСДАП, или же по меньшей мере сами по себе отказывались от всякой мысли об энергичной борьбе с фашистскими конкурентами.

В октябре 1928 г. доверенный человек крайне реакционных предпринимателей тяжелой индустрии и юнкерства Гугенберг был избран председателем Немецкой национальной народной партии. Он резко порвал с ее курсом на поддержку существующего государства и придал ей ярко выраженную антиреспубликанскую ориентацию. Через два месяца последовало изменение и в руководстве партии Центра. Председателем ее стал реакционный прелат Людвиг Каас. Под его воздействием эта массовая католическая партия, которая с 1919 г. в качестве «опоры государства» участвовала во всех правительствах республики, стала постепенно превращаться в главный оплот авторитарно-антипарламентской линии.

Через какой-нибудь год после избрания Кааса курс на сотрудничество с нацистами взяла (правда, к тому времени сильно поредев) и Немецкая народная партия. Председатель ее Штреземан умер, и его место, после некоторого перерыва, занял профашист Эдуард Дингельдей. И наконец, выдававшая себя прежде за один из устоев республики (а теперь постепенно деградировавшая до уровня осколочной) Демократическая партия накануне новых выборов в рейхстаг (1930 г.) объединилась с «Младогерманским орденом», который представлял собой рядившийся в средневековые одежды фашизм милитаристского толка и призывал к крестовому походу против СССР.

Усиливавшемуся крену вправо поддалась (хотя и в иных формах) и Социал-демократическая партия Германии, которая, однако, не желала сдавать свои позиции в государственном аппарате, все более попадавшем в прямую зависимость от монополистического капитала. Во главе коалиционного правительства после выборов в рейхстаг 1928 г. встал социал-демократ Герман Мюллер.