Владимир Антонович - Очерк истории Великого княжества Литовского до смерти великого князя Ольгерда

«Вмыслили Панове вси Лядзкие... вчинити, как вчинили над панами Русскими Перемышльскими, позвавши их до рады, и там порезали, и Перемысль засели».

«А про Любартово ятсьтво, хочем его поставити на суде перед паны Угорьскими... будет ли ял его король по кривде, — Любарт будет прав, и я, князь Кестутий, буду прав перед Вгорьским королем».

«Ольгерд и Кейстутий были в великой любви, и милости, и ласце». «Братья Ольгерд и Кейстут превосходили других воспитанием, нравом, статностью, прирожденным рыцарским мужеством и многими другими знатными качествами, и потому они, более других братьев, любили друг друга» (Стрыйковский). «Герцог Ольгерд и герцог Кейстут в юношестве были связаны дружественными узами» (пер. с нем.) (Послание Витовта к магистру ордена).

В сочинении Нарбута помещено извлечение из рукописи, заключающей записки современника крестоносца, бывшего при Ольгерде в Вильне, в составе одного из посольств ордена. Ольгерд описан здесь следующим образом: «Князь имеет величественный вид: лице его румяно, продолговато, нос выдающийся, глаза голубые, очень выразительные, брови густые, светлые, волосы и борода светлорусые с проседью, лоб высокий, чело лысое; он росту выше среднего, ни толст, ни худощав, говорит голосом громким, внятным и приятным; он ездит прекрасно верхом, но ходит прихрамывая на правую ногу, потому обыкновенно опирается на трость или на отрока; по-немецки понимает отлично и может свободно объясняться, однако же всегда говорите нами через переводчиков.

...В случае, если великий князь не отправляется с войском, которое обыкновенно предпринимает походы в началекаждой весны, то он проводит лето в замке, называемом Медники, лежащем на восток от Вильна». Нарбут, цитируя приведенное извлечение из записок крестоносца XIV столетия, не сообщает никаких подробностей о составе и происхождении рукописи, которой он пользовался, и потому степень достоверности записок не может быть проверена.

«Оженися князь Борис (Константинович суздальский) з Ольгердовной Огрифиною». «1371 обручи за князя Володимира (Андреевича) у Ольгирда дщерь Олену».

Между тем как русские летописи сосредоточивают все внимание на Ольгерде и едва вскользь упоминают имя Кейстута, немецкие летописи знали его гораздо больше, чем Ольгерда; хроники их переполнены сведениями о Кейстуте, о походах которого они сообщают мельчайшие подробности; рассказывают его личные отношения к должностным лицам Ордена, цитируют его разговоры и т. п. В сочинении Коцебу приведено описание наружности Кейстута, заимствованное из современного немецкого источника, не названного, впрочем, автором. «Кейстут был высокий, статный, искрящиеся глаза пылали на бледном лице, длинные волосы покрывали его голову, седая борода ниспадала на грудь. Скупы были его уста, но каждое слово много значило. Когда он угрожал, то вздувались вены на лбу. Весь его вид внушал страх» (Пер. с нем.).

Жмудины ответили послам Ягайла: «Если бы Ягайло пожелал сберечь обряд предков, то они бы охотно ему во всем подчинялись; если же он станет христианином, они предпочитают вызнать своим королем Кейсрута». — «И жмудины пошли с Кейстутом в количестве 9 000 мужей» (Виганд из Марбурга).

Вот текст этих характеристических переговоров, записанный в летописи Виганда: «Кейстут сказал магистру: «Если бы я был дома (т. е. внутри крепости. — Пер.), ты никогда бы не взял ее в осаду со всеми своими силами». На это магистр ему ответил: «Почему же ты выехал из дому, хотя и видел нас». Тот ответил: «Потому что мои не имели главы; я остался среди них». Магистр говорит: «Если ты считаешь необходимым, выбери из числа своих сколько захочешь, и свободно войди в дом. Имеем надежду на Господа, что ты не сможешь ее (крепость. — Пер.) ни защитить, ни удержать». Кейстут говорит: «Как же смогу войти, когда все поле вокруг преграждено валами и рвами». Магистр же ему: «Разреши мне, если желаешь со мной сражаться, открыть путь между валов». Ничего на это не ответил король, а магистр [сказал ]: «Если королю нечего нам более сказать, пусть идет оборонять своих».

«Так как Ольгерд по собственному желанию повернул назад, то есть, в Витебск, то не смог быстро прибыть к условленному дню» (Коялович).

Договор, заключенный между Кейстутом и Ольгердом, все упомянутые источники передают согласно. Вот самый полный вариант, заимствованный из летописи Даниловича: «А докончают межи себе: князь Кестутий великий и великий князь Ольгерд: што братии всей послушну быти князя великого Ольгирда, или который то волости соби розделили. А то соби докончают, што придобудут: град ли или волости, да то делити на полы, а быти им до живота в любви, во великой милости; а правду межи себе на том дали: не мыслити лихом никому же на никого же: Тако же быти и до живота своего в той правде».

Современные немецкие источники по большей части дают безразлично обоим братьям титул царя (rex): желая же определить их взаимные отношения, утверждают, что Ольгерд был собственно правителем государства, а Кейстут главным начальником военных сил: «Король литвинов в лице своего брата по имени Кейстут, вождя своего войска... вступив на территорию Wilowense» (Стародавняя хроника Олива). «Они дошли до Drakyn, главного замка князя литвинов Кейстута, брата короля, который есть вождь поганского войска» (Из отчета магистра о походе на Литву в 1375 г.). «Начали осаду замка Тракай, (который принадлежит. — Пер.) вождю литовского войска» (Другой отчет о том же походе).

«І265. В то время князь де Монте (Вильгельм l фон Берг) был с большой свитой в земле, и по его желанию совершен рейд». «1378. Князь Альберт Лотарингский прибыл в Пруссию с 70-ю рыцарями, и на его честь был назначен рейд». Такие же походы упоминаются в честь других знатных гостей: ландграфа Оттона Гессенского, Рупрехта герцога Баварского, Адольфа архиепископа Кельнского, Леопольда герцога Австрийского, графов Варвика, Уффорда и т. п.

«В 1376 г. пешие братья в Ливонии собрали против неверных разбойным способом ватагу из 600 человек, знаменосцем и главой которых был брат Теодорик из Голтейе, наместник в Dobelleen» (Гермам из Вартберга). «1364. Брат Генрих (фон Шенинген) созвал издалека, кого пожелал, по-разбойничьи опустошая». В 1367 году Ливонский магистр особым договором, называемым «pax latrunculorum», обязался в течение известного времени не допускать охотников врываться в литовские пределы.

Из числа многих описаний походов на Литву, которыми загромождены все летописи ордена, приведем наудачу несколько примеров, характеризующих военные приемы крестоносцев: