Ф Грэм - Скифские империи. История кочевых государств Великой степи

Хроники Сен-Дени.

Видимо, имеется в виду князь Холмский Шварн Данилович, сын Даниила Галицкого. ( Примеч. пер. )

Видимо, автор имеет в виду египетского эмира Кавсуна, или Каусуна, который действительно был монголом из Кыпчакской степи. На самом же деле дочь Узбека вышла за султана Мухаммада I ан-Насира. ( Примеч. пер. )

Ярлык хана митрополиту Петру приведен по изд.: Цепков А.И. Воскресенская летопись. Рязань, 1998. ( Примеч. пер. )

Михаил прожил еще 60 лет после смерти отца. (Примеч. пер.)

Эта страшная Божья кара, как рассказывает Боккаччо применительно к Флоренции, порождала «разные страхи и фантазии в тех, которые, оставшись в живых, почти все стремились к одной, жестокой цели; избегать больных и удаляться от общения с ними и их вещами; так поступая, воображали сохранить себе здоровье. Некоторые полагали, что умеренная жизнь и воздержание от всех излишеств сильно помогают борьбе со злом… Другие, увлеченные противоположным мнением, утверждали, что много пить и наслаждаться, бродить с песнями и шутками, удовлетворять, по возможности, всякое желание, смеяться и издеваться над всем, что приключается, – вот вернейшее лекарство против недуга… Бедствие воспитало в сердцах мужчин и женщин такой ужас, что брат покидал брата, дядя племянника, сестра брата и нередко жена мужа; более того и невероятнее: отцы и матери избегали навещать своих детей и ходить за ними, как будто то были не их дети… много было и таких, которые кончались без свидетелей, и лишь очень немногим доставались в удел умильные сетования и горькие слезы родных; вместо того, наоборот, в ходу были смех и шутки и общее веселье: обычай, отлично усвоенный, в видах здоровья, женщинами, отложившими большею частью свойственное им чувство сострадания». Папа Климент VI, хотя и велел оказывать больным всяческую помощь, на все время эпидемии заперся в Авиньоне и запретил приближаться к нему всякому, кто мог быть заражен. В Германии купцы и другие богатые бюргеры отдавали свои состояния церквям и монастырям, хотя монахи их часто отвергали из боязни, что вместе с золотом получат страшную заразу, и запирали ворота от кающихся, и те перебрасывали его поверх монастырских стен.

Тохтамыш был сыном Туй-Ходжи, правителя одной из территорий в составе Орды. ( Примеч. пер. )

Бек – знатный титул у татар, а Тимур обозначает «Железо».

Туменбаши – главы туменов, небольших административных районов, управлявшихся по законам Чингисхана, население которых в случае необходимости обязано было выставить 10 тысяч всадников.

Он изобрел новую систему, увеличив количество фигур с тридцати одной до пятидесяти шести, а количество квадратов доски со ста десяти до ста тридцати; но, кроме как при его дворе, прежняя игра считалась и без того достаточно сложной.

Цитата из персидского поэта.

Ибн Арабшах обвиняет его в том, что во время битвы при Фарсе он спрятался, переодевшись женщиной, хотя Шараф ад-Дин рассказывает совсем по-другому.

Отрари Сабран – города на реке Гихон.

Кутлук-Буга – сын золотоордынского хана Уруса. ( Примеч. пер. )

Летописец Тимура Шараф ад-Дин Али, урожденный Йезда, был его современником. До того как его труд перевел на французский язык путешественник по Востоку Франсуа Пти де ла Круа, в Европе преобладали совершенно ошибочные идеи о его происхождении. Обычно его представляли малоизвестным авантюристом низкого рождения, а в одной истории говорилось, будто его отец был то ли грабителем, то ли разбойником, а хромал он из-за того, что его в ногу ранил пастух, когда Тимур пытался украсть у него овец. Однако даже Арабшах, его злейший враг, признавал, что он происходит из рода Чингисидов.

Письмо Тохтамыша Тимуру:

«Его величество в отношении ко мне – отец и благодетель-кормилец, так как прежние права его на мою благодарность за разные милости и благодеяния, которых он удостоил меня, таковы, что из тысячи одно, а из многих [лишь] немного можно изъяснить. Если государь по крайней милости и состраданию царскому соблаговолит простить тот дурной поступок и неуместную вражду, на которые я осмелился под влиянием несчастной судьбы и советов злобных и научающих злу людей, которых я стыжусь и раскаиваюсь, то это прибавится к прежним благодеяниям и милостям. Я же, зная границы своя, после этого ни на один волос не сойду с пути повиновения и подчинения и ни одной мелочи не упущу в соблюдении условий приличия и послушания». Ответ Тимура послам:

«В начале дела, когда он [Тохтамыш], уйдя от врагов, раненный и больной, пришел к нам, [всем] людям известно, как он был включен в число сыновей и до какой степени ему была оказана забота. Между прочим, ради него я двинул войско на Урус-хана, и [из-за этого] в ту зиму погибло столько лошадей, солдат, имущества и снаряжения. Несмотря на это, я заботился об усилении и поддержке его до тех пор, пока, отделив иль его от иля Урус-хана, отдал его ему [Тохтамышу] и так усилил руку его, что он утвердился в ханском достоинстве на престоле улуса Джучиева. Держава – от Бога Всевышнего, но причиной того был я. Постоянно я ласково и радушно звал его сыном, а он меня называл отцом. Когда же держава утвердилась за ним и он убедился в своей силе и могуществе, то забыл долг [благодарности] за милости и благодеяния и не выполнил обязанностей сына. Когда мы, предприняв поход в землю Иранскую, были заняты покорением Фарса и Ирака, то он, вступив на путь возмущения, выслал войско опустошать окраины нашего царства. Мы не обратили внимания на это, [ожидая,] не раскается ли он в своем непохвальном поступке и не воздержится ли от своей неосмотрительности и наглости, но от упоения вином гордыни он до такой степени лишился сознания, что совершенно не отличает добра от зла; он вторично повел войско и выслал вперед в качестве авангарда большой отряд, который вторгся в наши владения. Мы тотчас выступили против него, и армия его, не видевши черной массы нашего войска, предпочла бегство. Теперь он узнал о нашем намерении и, чувствуя свою слабость, представляет извинения. Так как с его стороны уже неоднократно наблюдалось несоблюдение договоров, то полагаться на его слова было бы неблагоразумно, и с Божьей помощью и небесной поддержкою мы выполним план, который составили и ради которого собрали войско, а там [посмотрим], какова воля творца, [сказавшего]: «Вернись к ним, мы пойдем на них с войском, с которым им не совладать, и изгоним их оттуда униженными; они трусы». Впрочем, если он (Тохтамыш) говорит правду, что ищет мира, то пусть пришлет к нам навстречу Али-бека, чтобы мы после переговоров с эмирами выполнили то, что окажется нужным» (текст воспроизведен по изд.: Сборник материалов, относящихся к истории Золотой Орды. Т. II. Извлечения из персидских сочинений, собранные В.Г. Тизенгаузеном. М.; Л., 1941. – Пер. ).