Владислав Голдин - Генералов похищали в Париже. Русское военное Зарубежье и советские спецслужбы в 30-е годы XX века

В результате разбора ситуации, сложившейся с Лаго, из Москвы, Иностранного отдела ОГПУ, в берлинскую резидентуру, с которой он поддерживал контакты, поступило указание, что в работе с ним допущен перегиб и он не является таким источником, от которого надо отделаться. Указывалось, что следует подвергнуть этого агента «глубокой проверке, но не дергая и не раздражая его». «Ведя линию на его приезд в Центр, нужно делать это таким образом, чтобы у него ни на минуту не появлялась мысль о недоверии к нему, — подчеркивалось в московской директиве. — Мы имеем дело с уже опытным разведчиком, и с этим надо считаться. Работу его следует активизировать, очередные встречи с ним откладывать не надо. Сделайте все для того, чтобы Лаго почувствовал искреннее к нему отношение. Не следует смущаться, что, как считает резидентура, Лаго “водит нас за нос”. Это не опасно, когда мы это допускаем и учитываем. Самое ближайшее время и работа Лаго покажут, так это или не так. Центр крайне заинтересован в разработке с помощью Лаго связей Беседовского, прочном внедрении Лаго в возглавляемую тем организацию. Следует также заняться установлением отношений Лаго с Бурцевым. Пусть обратит внимание на любые его действия по подготовке террористических актов, поскольку этот метод заявлен чуть ли не как его кредо» {475} .

И в дальнейшем Москва указывала на необходимость вести себя с Лаго предельно уважительно, чтобы не раздражать его. Интерес к нему как агенту возрастал по мере развития его связей в эмигрантской среде и налаживания отношений с Бурцевым, которому, по сообщению источника ИНО, генерал Миллер якобы предложил в ответ на похищение Кутепова ответить осуществлением покушения на жизнь одного из видных советских деятелей. Особенно беспокоило ОГПУ, что это может быть теракт в отношении Сталина. Тем более что Бурцев выступил в газете «Общее Дело» со статьей, озаглавленной «Необходим центральный удар». А это было воспринято именно как покушение на Сталина. По информации Лаго, директор французской контрразведки «Сюрте Женераль» пригласил к себе Бурцева и предупредил, что о таких вещах не следует болтать и необходимо помнить, что он находится на территории Франции. Тем не менее тот начал негласную подготовку такого акта и намерен был привлечь к нему Лаго, полагая, что тот мог бы нелегально съездить в СССР для рекогносцировки и проведения подготовительной работы. Поэтому ИНО ОГПУ предписало своим сотрудникам, работавшим с Лаго, чтобы тот закрепил отношения с Бурцевым и принял все необходимые меры для выявления его намерений по организации террористических актов на советской территории.

Но в это же время на повестку дня встает и еще одна не менее важная тема возможного сотрудничества Лаго с английской разведкой, что и воплотилось в конечном итоге в операцию «Тарантелла». Дело в том, что уже вскоре после освобождения из тюрьмы в Бухаресте с ним встретился сотрудник английской разведки и русский эмигрант В.В. Богомолец. Как ни парадоксально, но именно его донос румынской сигуранце о возможной шпионской деятельности Лаго стал одним из оснований для операции, проведенной последней против него, что завершилось арестом и тюрьмой. Богомолец пытался объяснить это сложной ситуацией, в которой он оказался, и приглашал его к сотрудничеству. Этот подход повторился в Париже в 1930 году.

Но прежде чем продолжить повествование о Лаго и развертывании операции «Тарантелла», надо дать хотя бы краткую информацию о В.В. Богомольце. Он родился в 1895 году в Киеве. Как и Лаго, учился на медицинском факультете университета, а затем, как и он, служил у Деникина и Врангеля и в результате оказался в эмиграции в Константинополе. Но потом их жизненные пути разошлись. Если Лаго стал секретным сотрудником советской разведки, то Богомолец познакомился в Турции весной 1921 года с капитаном английской разведки Г. Гибсоном, который завербовал его и на многие годы стал его шефом. Вместе с ним он перебрался в Софию, а затем в Бухарест. Здесь он как сотрудник английской разведки стал руководителем информационного бюро сигуранцы и фактически возглавлял русскую секцию СИС, переведенную из Константинополя в румынскую столицу. Богомолец вел активную работу против СССР, но и ОГПУ внедрило в его окружение целый ряд своих агентов. После девяти лет работы с Гибсоном в Румынии Богомолец перебрался вслед за ним в Ригу, куда тог был назначен резидентом, и стал его помощником. В латвийской столице Богомолец жил сначала под своей фамилией и по британскому паспорту, а затем под фамилией Стефана и по румынскому паспорту.

И вот представившаяся возможность через Лаго выйти на Богомольца и получать информацию о деятельности английской разведки чрезвычайно заинтересовала ИНО ОГПУ. Артузов встретился по этому вопросу с Менжинским и получил его принципиальное согласие на проведение операции. После этого в ИНО под руководством Артузова было проведено специальное совещание, посвященное этому вопросу, и было принято решение задействовать Лаго на английском направлении, включить его в работу с Богомольцем с целью раскрытия деятельности английской разведки против СССР. Тем временем Лаго принял на себя еще и обязательство сотрудничать с «Сюртэ Женераль» {476} .

В сообщении Службы внешней разведки России, сделанном в 2005 году, указывалось, что Иностранный отдел ОГПУ приступил к осуществлению масштабной операции «Тарантелла» в 1930 году. Излагая его суть и достижения, указывалось, что «в результате серии оперативных мероприятий удалось “подставить” SIS агентуру, которую англичане считали своими надежными источниками в Московском комитете ВКП(б), Всесоюзном совете народного хозяйства (ВСНХ) и авиационном институте ЦАГИ». Однако «все они работали под контролем органов госбезопасности». Целью операции было вовлечение Великобритании «в более тесное экономическое сотрудничество с СССР» и поиск «договоренностей по обеспечению коллективной безопасности с участием других стран» {477} . Но в действительности эта разветвленная операция выходила далеко за пределы изложенного и включала в себя активную работу и с эмиграцией.

Летом 1931 года Лаго по поручению Бурцева как иностранный турист едет в Москву. В ходе их беседы Бурцев называл его поездку наиболее важным событием в жизни активной эмиграции в 1931 году, ибо она связана с подготовкой покушения на Сталина. Бурцев сообщил также, что «одно военное объединение» обещало выделить на это дело в его распоряжение 500 тысяч франков. Началом этой работы, по словам Бурцева, и должна была стать поездка Лаго в Москву. Его главная задача заключалась в том, чтобы договориться хотя бы с двумя верными людьми, которые согласились бы участвовать в этом деле даже не исполнителями, а хотя бы «пособниками». Лаго сделал для себя вывод, что планируемая операция состоит из трех этапов. Сначала в Москву едет первая группа или даже один человек, если у него будут помощники на месте, для проверки явок и выяснения всех деталей, касающихся каждодневной жизни Сталина. После этого в Москву выезжает группа разведчиков для наблюдения за ним. И, наконец, после завершения подготовительной работы в СССР должна была выехать группа непосредственных исполнителей теракта {478} .