Пьер Бриан - Дарий в тени Александра

Мы видели, что, отметив, и даже подчеркнув, участие Искандера в убийстве Дара, арабо-персидские авторы пытались - с большей или меньшей убежденностью, - отмыть Искандера от ответственности за убийство персидского царя: это было следствием придания убедительности братскому признанию, связанному с гармоничной передачей царской власти. Однако существует исключение, которое заслуживает того, чтобы о нем упомянули: рассказ Абу Тахера Тарсуси в "Дараб-наме", разновидности популярного романа, датированном XI- XII веками, где фигура Искандера бесконечно менее привлекательна, чем во множестве произведений того же периода [43] Я очень благодарен Марине Гайяр, которая обеспечила мне доступ к своему неизданному переводу романа; я систематически использовал его в этом труде; я также активно пользовался Введением, которое она подготовила. .

О кейанидском происхождении Искандера здесь говорится больше, чем в любом другом труде. Он родился от Дараба, героического эпонима, жизни которого посвящена треть романа. Дараб, как известно, сочетался браком с Нахид и провел с ней короткую брачную ночь. Кроме того, считается, что Филипп, отец Нахид, также является потомком мифического царя Ирана. Оригинально, что конфликт между двумя сводными братьями происходит после обсуждения их иранских корней: Дара сообщает Искандеру, что он не признает его иранских корней; в ответ Искандер требует от него передать ему половину наследства Дараба. Разумеется, Дара отклоняет это требование. Вспыхивает война; она ведется около Евфрата, далее следует соглашение между Искандером и двумя эмирами, Джанусияром и Махияром, убийство Дара, сцена примирения, в течение которой Дара просит Искандера сочетаться браком с его дочерью, Рушенек.

Эта дочь "необычайно красива": единственный ее дефект - если он был один! - присутствие пуха на губе. Она известна больше под своим другим именем, Буран-Дохт ("девушка с розовой кожей"). Она не только привлекательна, но и "совершенна", ввиду воспитания, которое дал ей ее отец: "он научил ее всем искусствам, полезным для принца", - верховой езде и искусному владению оружием. Как она многократно доказывает на протяжении романа, в том числе в эпизодах, связанных с Искандером, она была вполне способна сражаться и даже выиграть личный поединок, определяющий общую победу: "Она превосходила многих по храбрости". Таким образом, она относится к хорошо известному литературному и человеческому типу - типу воинственной женщины, который также хорошо известен греческим авторам [44] См.: труд Плутарха. Mulierum virtutes 3 (см.: PA. Stadter, Plutarch's Historical methods, 1965, стр. 53–56); этот сборник exempla вдохновил затем Бок-каччо на создание его De mullibus Claris. : можно легко соотнести Рушенек/Буран-Докхт с другой Роксаной из знатной персидской семьи эпохи Дария II, описанной Ктесием: "Она была очень красива и весьма искусна в стрельбе из лука и метании копья" [45] Ктесий. Persika 54. . Стоит также вспомнить о Родогун, описанную Полиеном, которая укротила мятеж [46] Полиен. Stratagemata VIII.27: предупрежденная о мятеже подвластного народа в то время, когда она принимала ванну, Родогун спешно подвязала волосы и поклялась, что она не будет их мыть до тех пор, пока не подчинит бунтовщиков; после победы она приняла ванну и тщательно вымыла шевелюру: «На царской персидской печати есть изображение Родогун с подвязанными волосами» (sic!). .

Буран-Дохт очень быстро показала свою энергию и свою независимость по отношению к Искандеру; она даже продемонстрировала настоящий мятежный дух, сопротивляясь судьбе, которая была уготована Дара и Ирану:

"Когда новость о смерти Дара дошла до нее, свет померк в ее глазах. Она упала с трона на землю и потеряла сознание. Ей сбрызнули лицо розовой водой, и через некоторое время она пришла в себя... Испустив крик, она разорвала одежды, рвала на себе волосы, расцарапала свое прекрасное лицо, подобное луне, искусала предплечья, впиваясь зубами в собственную плоть. Так продолжалось до тех пор, пока ей не сообщили, что принесли тело ее отца... Увидев гроб, она бросилась на повозку и начала кататься в пыли и в крови... Она закричала, плача: "О мой отец, сила моей души, как мне теперь жить без тебя? Я клянусь твоей душой и своей собственной, душой моего предка Дараба, сына Ардашира, потребовать мести за тебя от Искандера, потомка Филиппа, так как я знаю, что именно он направил Джанусияра и Махияра, чтобы те расправились с тобой подобным образом"".

Мы не будем прослеживать все приключения героини, которые, впрочем, сильно перемешаны с приключениями Искандера, доходя до Индии, Цейлона и далее. Она не только является противоположностью "настоящей" Рушенек (она следит за Искандером, попеременно то сражается с ним, то помогает ему), но и является единственной фигурой, находящейся в активной оппозиции к захвату власти Искандером. Ввиду тесной связи с отцом и с дедом Дарабом, она, возможно, в глубине души считала себя вполне достойной подняться на трон кейанидов, как смогла это сделать ее прабабка Хомаи. В то время как Искандер постоянно именуется царем Румии, но не выказывает особенного героизма, она сама постоянно упоминается как "царица Ирана", окутанная "царской славой". Только она имеет доступ к тайникам царя Джамшида, находящимся в туннелях города Истахр [Персеполь], в то время как Искандер оказывается неспособным туда войти, и т.д. Можно предположить, что противопоставление Буран-Докхт и Искандера носит не только личный характер. Конечно, будучи женщиной, она привязана к тому, кто является ее сводным братом и кто стал ее мужем: она его оплакивает, носит траур в течение сорока дней, и не переживает его более чем на год. Тем не менее в то же самое время можно задаться вопросом, не позволило ли введение этого персонажа выразить часть противоречивых чувств, которые иранцы испытывали как по отношению к завоевателю, так и по отношению к своему побежденному царю.

В целом суждения относительно Дария III, сформированные греко-римскими авторами, практически не отличаются между собой. Последний Великий царь совершенно не воплощает первейшего качества вождя: быть лидером, то есть тем, кто умеет отрешиться от своих обычных удобств, чтобы жить как рядовой солдат умеет принять правильное тактическое и стратегическое решение, как только ситуация меняется кто в первых рядах ведет свою колесницу и поднимается в атаку. Напротив, именно он первый показал спину врагу, именно его позорное бегство привело к поражению всей его армии; он тот, кто воспользовался жертвой своих приближенных, чтобы ускользнуть от своей судьбы.