Светлана Мышуста - Древний Египет. Женщины-фараоны

Анализ надписи, сделанной на дверном косяке постройки позволил определить в качестве подлинной хозяйки дворца именно Кэйе. Несмотря на то, что надпись содержала имя дочери Эхнатона — Ми-йот (Мернтатон). Ю. Перепелкин обратил внимание на несоответствие между крупно написанными именем и титулом царевны с более мелким многолетием. Он сделал вывод об имевшей место позднейшей переделке дверного косяка, результатом которой стала замена имени предшественницы на титул Ми-йот. Ученый обратил внимание и на тот факт, что многолетие незнакомки звучало «жива она вечно», а не «жива она вечно вековечно», как подобает титулу главной царицы, а значит, хозяйкой дворца и усадьбы действительно была Кэйе.

О наличии собственного хозяйства у возлюбленной фараона с обслуживающим его персоналом свидетельствуют две дошедшие до нас производственные пометки на сосудах. Одна была обнаружена в XIX веке Флиндерсом Питри и помечена одиннадцатым годом царствования Эхнатона. С делал пометку управляющий виноградником и поставляющий Кэйе вино:

«Год царствования 11, вино дома честной (особы) Ки(йа) — начальник сада Хайа».

Вторая пометка датируется шестнадцатым годом царствования Эхнатона, и сделал ее другой управляющий виноградником. Она была обнаружена при раскопках Ахетатона, проводимых английской экспедицией в конце 20-х — начале 30-х годов прошлою века:

«Год царствования (I) 6, вино дома честной (особы) — (начальник) поливного хозяйства Ра-мосе».

Побочные жены фараона носили звание «честной» — шапсе, потому и Кэйе зовется именно так. Подобное именование не носило в себе ничего унизительного для его обладательницы, поскольку служило лишь определением ее происхождения. Не следует думать, что титул «честная» носили особы, не могущие похвастаться принадлежностью к знати и придворным кругам. Он употреблялся и по отношению к чужеземным царевнам, присланных в гарем фараона в качестве его жен.

Так, хозяин гробницы, близкой по времени сооружения к правлению Эхнатона, носит звание «больший (управляющий) дома честной нахараинской».

Нахараином называли в Египте царство Митанни. По-видимому, покойный был управляющим хозяйства, принадлежащем митаннийской царевне, выданной замуж за фараона по политическим мотивам.

Безусловно, каждая из «честных жен» мечтала о приобретении титула главной царицы, что удалось Мутемуйе, матери Аменхотепа III и Тэйе, его жене, но Кэйе совершила практически невозможное, став более, чем «госпожой Обеих Земель», ей удалось стать фараоном.

Желающим ознакомиться со всеми подробностями идентификации второй жены Эхнатона как его соправителя, советую обратиться к книге Ю. Перепелкина «Кэйе и Семнех-ке-рэ: к исходу солнцепоклоннического переворота в Египте». Мы же остановимся на основных моментах, привлекших внимание ученого, и выводах, к которым он пришел.

Итак, накануне первой мировой войны в Ахетатоне велись раскопки под руководством немецкого ученого Л. Борхарда. Среди прочих находок им были найдены две небольшие плиты, оставшиеся недоделанными и без имен изображенных на них лиц.

На одной из них две венценосные особы сидят за столиком с едой и лучах божества Атона. Та особа, что побольше, обернувшись к сотрапезнице, ласково касается ее подбородка. В ответ меньшая обнимает ее за плечо одной рукой.

На другой плите те же действующие лица, но большая из особ сидит, а меньшая, стоя, наполняет ей чашу. У обеих на головном уборе по царскому аспиду, и вверху, подобно первому фрагменту, сияет солнце.

Такие типичные признаки телосложения фараона, как отвислый подбородок, выгнутая назад шея, впалая грудь и вздутый живит, а также наличие двойного венца выдают в большей из особ Эхнатона. Ласки, которыми обмениваются особы с первой плиты, тождественны тем, которыми обмениваются царь и Нефертити на многих сохранившихся рельефах из Ахетатона. Это наблюдение и то, что на голове меньшей особы наличествует царская змея, позволило идентифицировать изображенных на плитах лиц как фараона и его главную жену.

Изменила подобную трактовку найденных фрагментов статья П. Ньюберри, изданная им в 1928 году. Ученый заметил, что на голове женщины красуется царский венец, а не головной убор цариц, с типичными для него прищемленностью и оттянутостью по бокам, а также небольшим изгибом поверху. В доказательство выдвинутого им предположения Ньюберри привел камень из Мэнфе, где на уцелевшей части изображения от главного лица мало что сохранилось, зато мужское облачение его провожатого с веером в руке выдавало его как представителя сильного пола. Правда, и на этом фрагменте никаких надписей не сохранилось.

Со временем, при проведении дальнейших раскопок, таинственные изображения двух царей стали попадать в руки египтологов все чаще и чаще. Они вызвали у исследователей огромное количество вопросов, главным из которых был: кто же именно сопровождает на рельефах Эхнатона в качестве второго фараона?

Мнения ученых разделились, одни видели в нем соправителя Эхнатона Сменхкару, другие его красавицу жену Нефертити. Ю. Перепелкнн, проработав весь имеющийся у него в наличии научный материал, убедительно доказывает ошибочность обоих предположений. Он обратил внимание на следующие моменты.

1. Младший царь почти всегда изображен маленького роста, за исключением тех сцен, где сидит (особенно четко это подтверждает камень из Манере и фрагмент, на котором он наполняет чашу большему царю).

2. В ряде случаев у младшего царя грудь выдается сильнее, чем у старшего, при этом его поведение типично, скорее, для женщины, нежели для мужчины, тем более фараона. Он обнимает Эхнатона. принимает от него ласки, наполняет ему чашу и даже сидит ниже его (печати из дома Ра-нофра).

3. В двух случаях за младшим царем стоит маленькая царевна (камень на Шмуна; печать с тремя особами), что противоречит египетскому этикету. Девочки стоят, как правило, за матерью, а не за отцом и, тем более, не появляются вместе с ним в ее отсутствие

4. На камне из Мэнфе меньшая особа несет за большей веер, который лицо царского положения носить не должно ни при каких обстоятельствах!

5. Младший царь хоть и изображается в мужском синем венце, близком по конструкции к женскому, но никогда — в двойном или нижнеегипетском, подобно Эхнатону на рельефе из дома Ра-нофра. Если он подлинный царь и то может носить какой ему заблагорассудится венец, почему же не делает этого?

6. В тех случаях, когда можно выяснить, во что одет младший из царей (на плите с царями за столом и на камне из Шмуна), видно, что стиль его одеяния типичен для мужского, хотя несколько длиннее такового, и по покрою обладает некоторыми признаками женского.