Эрнст Бааш - К истории экономического развитие Голландии в XVI-XVIII веках

Бремя косвенных налогов и других крупных и мелких поборов было тем более чувствительным, что от них трудно было избавиться, — гораздо труднее, чем от конвойного и лицентного сборов. От последних избавлялись при помощи широко распространенной контрабанды, которая даже поощрялась продажными властями. Коллегии адмиралтейств пользовались особенно плохой славой {641} 641 Pringsheim, 3. О возраставшей контрабанде вином см. De Koopman, IV, 185 и сл.; также Bücsh, Bemerkungen (1786), 39; Grabner (1792), 248. Все они приписывают низкие качества французского красного вина в Голландии высоким акцизам. О выступлениях против присяги о недопущении контрабанды вином (1751) см. Вlоk, Geschiedenis v. h. ned. Volk, VI, 255. , знатные купцы, занимавшие должности бургомистров и другие высшие посты, не останавливались перед тем, чтобы обманывать государство, когда дело касалось их кармана. Чиновники все это хорошо знали, но не осмеливались выступать против них {642} 642 Stukken v. d. Geschiedenis (Hilten), II, 72 и сл., 80 и сл. (30-е годы XVII в.); II, 10 и сл. (1628). . В то время как народ был обложен тяжелыми, невыносимыми налогами, богатые почтенные коммерсанты уклонялись от уплаты установленных законом налогов. Нет поэтому ничего удивительного в том, что порой, как, например, в 1695 г., вспыхивали народные волнения из-за нежелания платить высокие военные налоги. В небольшом городке Горинхем в 1734 г. начались беспорядки из-за того, что городские власти стали взимать более высокий, чем было установлено законом, поземельный налог. Лишь спустя много лет штатгальтер Вильгельм IV уладил этот конфликт {643} 643 Bleyswijk, Memorien, 90. .

В середине XVIII в. «общегосударственные налоги» приносили 7–8 млн. гульд., конвойный и лицентный сборы — 2, поземельный налог — 2 1/ 2млн. гульд. Вместе с чрезвычайными налогами общегосударственные налоговые поступления давали 20–21 млн. гульд. {644} 644 Ср. Ballhausen, 136, где имеются подробные указания источников. , [214] Davenant оценивает общие доходы Нидерландов от сельского хозяйства, торговли и промышленности к концу XVII в. в 18 1 / 2 млн. ф. ст. (Works, I, 248).

Несмотря на все эти многообразные формы обложения, Нидерланды в отдельные периоды переживали острую нужду в деньгах, добывать же новые средства было трудно [215] В конце 1628 г. неоплаченные долги республики составляли почти 3 млн. гульд. (Blok, ук. соч., IV, 298). Амстердамские банкиры и среди них Бартолотти ван ден Хёвел дали принцу Генриху взаймы не менее 2 млн. гульд. из 4% (Elias, Vroedschap, 388). . По-видимому, особенно плохо было в 60-х годах XVII в.; иначе не допустили бы перехода Дюнкерка в руки Франции, а старались бы приобрести его за деньги {645} 645 Мнение van der Goes, 152. . Насколько в тяжелые времена самую принадлежность к Унии связывали с уплатой налогов, видно из того, что в 1673 г. серьезно обсуждался вопрос, принять ли в Унию освободившиеся после продолжительной французской оккупации провинции Утрехт, Гелдерланд, Оверэйсел, пока они не внесут свои налоговые квоты. Лишь по желанию штатгальтера вопрос о приеме их был решен положительно {646} 646 Вlоk, Gesch. v. h. ned. Volk, V, 323. .

Иногда раздавались также отдельные голоса с требованием возложить больше налогового бремени на крупные торговые города, так как они более обязаны государству, чем все другое население {647} 647 Serionne, 503 и сл. . Трудно сказать, в какой степени это требование было обосновано. Выше уже было указано на высокий удельный вес Амстердама и Голландии в поступлении налогов. Даже во второй половине XVIII в. доля Голландии, имевшей самые большие и богатые города, в налогах было очень высока. Около 1770 г. одна Голландия давала 78 млн. гульд., остальные провинции — 56 млн., а Дренте, не считавшаяся тогда еще провинцией, — 1 млн. гульд. Из этих 135 млн. на Южную Голландию падало 63 863 100 гульд., на Северную — 14 256 900 гульд., т. е. соответственно 81,75% и 18,25%, в то время как раньше: 79,5% и 20,5%. Этими 135 млн. гульд. не исчерпывались все доходы республики. Сюда надо еще прибавить ряд доходов провинций и государства в целом, например от Ост-Индской и Вест-Индской компаний, церковных земель и т. д., — всего 109 млн., так что все доходы республики достигали тогда примерно 244 млн. гульд. {648} 648 De Koopman, III, 236. . Доходы республики от собственного сельского, водного и торфяного хозяйства оценивались едва в 11 млн. Все остальные доходы давали торговля, мореходство, промышленность. Поэтому сомнительно, справедливо ли было бы обложить эти отрасли еще большими поборами. Многие даже считали высокое обложение торговли причиной ее упадка {649} 649 Вüsсh, Theor.-prakt. Daistell. d. Handlung, 5. Buch (Samtliche Werke, II, 74). . С другой стороны, дела сельского хозяйства с середины XVIII в. шли неплохо, и если оно высоко облагалось {650} 650 Об обложении сельского хозяйства см. выше, стр. 68 и сл. , то оплачивало оно все эти налоги по существу за счет своих потребителей. Молочное хозяйство, огородничество, скотоводство, добыча торфа давали большие доходы, а риск, связанный с этими отраслями хозяйства, много уступал риску, связанному с торговлей и мореходством {651} 651 Sérionne, 500 и сл. . Нельзя, конечно, отрицать того, что следовало привлечь к большему налоговому обложению также капитал, который сильно возрос в торговле, промышленности, землевладении и в фондовых операциях.

Из «Cohieren», регистров подлежащих имущественному обложению домовладельцев и квартиронанимателей в Гааге в 1627 г. и 1674 г., мы видим, что уже тогда имел место большой рост крупного капитала, что выражалось также в поступлениях от налогов. Если в 1627 г. средний размер крупного капитала составлял 205 500 гульд., то в 1674 г. — 221 542; если в 1627 г. крупные капиталисты владели 30,68% всего богатства страны, то в 1674 г. — 46,79%. В 1627 г. лишь один человек имел капитал свыше 500 тыс. гульд., а в 1674 г. — уже 9. {652} 652 van Gelder, Haagsche Cohieren, I, II. Интересно отметить, что среди крупных капиталистов было много чиновников. Это служит показателем того, что коррупция привела к образованию крупных состояний {653} 653 Там же, II. 10. ; доходные финансовые должности также содействовали сколачиванию капиталов {654} 654 Там же, II, 15 и сл. .

Немного иную картину дает имущественный налог в Амстердаме, данные по которому находятся в «Cohier» за 1631 г. В регистре перечислены 4 тыс. лиц, владевших более чем 1 тыс. гульд., а вместе — 63,5 млн.; из них более 3 тыс. владели капиталом меньше чем 20 тыс. гульд.; из остальных 913 лиц 584 владели состоянием в 20–50 тыс. гульд., 231 лицо — 50–100 тыс., 54 лица — 100–150 тыс., 20 лиц — 150–200 тыс., 12 лиц — 200–250 тыс., 4 лица — 250–300 тыс., 7 лиц — 300–400 тыс., 1 лицо — 500 тыс. гульд. (бургомистр Якоб Поппен). К 1674 г. имущество амстердамцев, по оценкам, повысилось до 158 млн. гульд. {655} 655 Brugmans, Opkomst, 142 и сл., 145.

Данные за XVIII в. у нас отсутствуют, но положение вряд ли изменилось. К концу XVIII в. состояния отдельных капиталистов Голландии стали уменьшаться. Во всей республике в 1787/88 г- налоги взимались с суммы 2 000 454 850 гульд., а в 1795/96 г. лишь с 1 151 801 235 гульд. {656} 656 Меtеlеrkamр, I, 55 и сл. В 1800 г. эта сумма снизилась до 1 086 181 264 гульд., что служило явным признаком упадка {657} 657 2 ноября 1802 г. англичанин Листон сообщал из Гааги об «общем уменьшении капитала в Голландии» (Colenbrander, Gedenkstukken, IV, 325 и сл.). .