Сергей Кремлёв - Русская Америка. Слава и боль русской истории

Декабристом был участник антарктической экспедиции, адъютант начальника Морского штаба, капитан-лейтенант Константин Петрович Торсон, член учреждённой по его предложению «Комиссии для составления сметных исчислений на построение кораблей, фрегатов и других судов»… Фаддей Фаддеевич Беллинсгаузен назвал его именем остров в Антарктике, переименованный после осуждения Торсона в 1826 году в остров Высокий…

Декабристом был лейтенант Гвардейского экипажа Антон Петрович Арбузов, родственник одного из соратников Лисянского по кругосветному плаванию на «Неве» лейтенанта Павла Арбузова…

А уже знакомый нам барон Штейнгель!

Правитель Ново-Архангельской конторы РАК с 1818 по 1832 год Кирилл Тимофеевич Хлебников попал в следственные бумаги просто как один из адресатов Завалишина и «был оставлен без внимания». С движением декабристов его имя ассоциировалось тем самым очень слабо, но — как в том анекдоте, не всегда каждый мог припомнить — «то ли он, то ли — его…». А Хлебников и РАК — это были для всех очевидные «близнецы-братья»…

И «декабристский» «флёр» на деле Русской Америки уже с самого начала нового царствования стал мешать этому делу. Сомнения и антипатии Николая, усиливаемые не отмеченной в исторических анналах, но несомненно имевшей место работой агентуры влияния, разъедали скрепы здания РАК, суля ему в будущем крах. Современный биограф Николая — Леонид Выскочков уделил отношению Николая к РАК внимания немного, но хорошо уже то, что он не обошёл щекотливый вопрос стороной, при этом верно отметив, что отношение царя к РАК было сдержанным.

Весьма верно, хотя и вскользь, была указана Л. Выскочковым и причина такой сдержанности — несогласие со взглядами декабристов на перспективы российской торгово-экономической экспансии в бассейне Тихого океана. Здесь, конечно, следует уточнить, что декабристы имели в виду не столько экономическую экспансию, сколько разумную геополитическую перспективу, а уж она при её реализации обеспечила бы и экономические интересы России на Тихом океане и в Русской Америке.

Что же до описания деятельности РАК, то биограф Николая был далеко не во всём корректен, утверждая, например, что «…организация пушного промысла носила хищнический характер и иногда сопровождалась жестокостью по отношению к местному населению…». Впрочем, история РАК извращается уже давно как на Западе, так — теперь — и в России. А честные попытки ряда провинциальных историков дать истинную картину подавляются историками столичными.

Но, так или иначе, в 1826 году на очередном историческом перепутье оказалась не только Россия и не только высшая власть России, то есть царь-самодержец. На свой перекрёсток вышла и судьба Российско-американской компании, хотя в 1826 году до конца Русской Америки ещё оставалось чуть больше сорока лет.

В одном доме с Рылеевым (то есть в доме Правления РАК) жили писатели Александр Александрович Бестужев-Марлинский и Орест Михайлович Сомов. Бестужев был декабристом однозначно, Сомов — столоначальник в Правлении РАК — был со многими декабристами знаком. Он был арестован, но уже 7 января 1826 года освобождён по высочайшему повелению с оправдательным аттестатом. Однако при его освобождении Николай бросил характерную реплику: «То-то хороша собралась у вас там компания». И эта короткая, брошенная как бы вскользь фраза была, в некотором отношении, психологическим приговором Российско-американской компании со стороны нового императора. Эта же фраза обрекала на прогрессирующее прозябание и всю николаевскую Русскую Америку. А это программировало и будущую второсортность всей последующей тихоокеанской и дальневосточной политики России.

В НЕ РУССКОЙ Америке — в США высшая фигура видимой государственной власти в 1826 году тоже сменилась. Президентом стал наш старый знакомец Джон Куинси Адамс.

Известительные грамоты о своём восшествии на трон были подписаны Николаем 19(31) декабря 1825 года и через 19 российских представителей направлены в 54 адреса, в том числе — и президенту США. В начале апреля 1826 года временный поверенный в делах России в США Франц Мальтиц известил Нессельроде, что грамота вручена им государственному секретарю Клею, а 20 апреля Адамс написал ответное письмо, явно выходящее за чисто протокольные рамки…

« Великий и добрый друг, — собственноручно писал новому русскому царю новый президент США, — я получил письмо от 19 декабря 1825 г., которое Ваше императорское величество соизволили мне направить с уведомлением о смерти Вашего уважаемого брата… постоянного и верного друга Соединённых Штатов…

Я выражаю… заверения в моём твёрдом и искреннем стремлении к поддержанию дружественных отношений и полезного сотрудничества, которое всегда счастливо существовало и сейчас существует между двумя нашими нациями. Ради этой цели я никогда и ничем не буду пренебрегать… »,

ну — и так далее….

На фоне же всех этих эпистолярных словоизлияний в истории Русской Америки начинался процесс, который может быть охарактеризован двумя словами: «прогрессирующий застой»… Невесело каламбуря, можно сказать, что эру Баранова начинала сменять эра царственных и вельможных баранов.

Вот об этом мы далее и поговорим…

ДАЖЕ положительно оценивающие феномен Русской Америки современные исследователи — например, Иван Миронов, автор книги «Аляска преданная и проданная», — резко негативно отзываются лишь об одном высшем властителе Русской Америки — Александре II, который её и продал. Так, Миронов пишет: «Беспрецедентное решение от отказе от колониальных территорий принято правительством Александра II, но до той роковой сделки был потрясающий по мощи, воле, героизму русских людей полувековой период освоения Аляски при содействии и покровительстве императоров Павла I, Александра I и Николая I. А потом десятилетие «опалы» Аляски в среде сподвижников-реформаторов Александра II, создавших условия для ликвидации Северо-Американских владений Российской Империи». Согласиться здесь можно лишь с оценкой усилий низовых русских людей, но никак не с оценкой роли и вклада монархов, за исключением Павла I.

Павел действительно поставил дело Русской Америки на государственный уровень, основав РАК. И, останься император жив, он почти наверняка наращивал бы и наращивал русские «американские» усилия, используя потенциал Шелихова — если бы Шелихов дожил до воцарения Павла.

Александр I сделал для Русской Америки не так уж и мало — об этом ранее было сказано. Однако уже Александр I не сделал для русского дела в Америке и на Тихом океане очень многого из того, что мог сделать и обязан был сделать. А в конце царствования, пойдя на поводу Нессельроде, Александр заложил системную и внешнеполитическую базу будущего захирения РАК.