Анджей Мисюк - Спецслужбы Польши, Советской России и Германии

В настоящее время сложно установить штаты и фактическую численность сотрудников, работавших в органах политической полиции, в масштабе всей страны. Воздержанность полицейских властей в предоставлении такого рода информации и неполный архивный материал позволяют только выдвигать определенные предположения. В Поморском воеводстве сначала работало 60 сотрудников и служащих, а в январе 1926 года их количество возросло до 69. Этот прирост произошел за счет откомандированных в политическую полицию способных полицейских из общей и следственной служб. В начале 1925 года была проведена проверка кадров политической полиции на предмет их профессионализма и морального состояния. Это вызвало естественное сокращение общей численности сотрудников политического сектора.

На основе данных от июня 1925 года можно утверждать, что по всей стране в органах политической полиции работало 654 унтер-офицера, или на 64 сотрудника меньше, чем во время существования политической контрразведки. Они были разделены следующим образом по отдельным округам: I округ — 18 человек, II — 33, III — 36, IV — 18, V — 27, VI — 114, VII — 27, VIII — 41, IX — 28, X — 30, XI — 40, XII — 32, XIII — 49, XIV — 54, XV — 42, XVI — 65.

Очень быстро после создания политической полиции дали о себе знать первые трудности в ее деятельности в виде конфликтов между органами этой полиции и иными государственными институтами: с органами II Отдела Генштаба ВП, с властями политической администрации и с общей и криминальной полицией.

В случае военной «двойки» они касались превышения компетенции обеими заинтересованными сторонами или нежелания тесно сотрудничать. Эта ситуация являлась проявлением естественной конкуренции между двумя институтами и сближения сферы компетенции. Среди правительственных кругов по-прежнему господствовало мнение, что военные органы имели лучшую подготовку для ведения борьбы с коммунизмом, чем гражданская служба безопасности.

Иного характера были недоразумения политической полиции с административными властями. Эти последние на основании служебных инструкций, изданных министром внутренних дел, имели полномочия руководить действиями политической полиции. Отсюда любые проявления самостоятельности и независимости этого сектора полиции вызывали неудовольствие руководителей территориальных учреждений государственной администрации. Наибольшее беспокойство вызывала работа отделений, потому что их сотрудники часто осуществляли деятельность без консультации со староствами и без их согласия. Например, в Торуне было принято решение об изучении и проверке секретаря городского староства без согласия старосты.

Больше всего конфликтов возникало во время взаимодействия политической полиции с общей и криминальной полицией. Привилегии контрразведки, основывавшиеся на предоставлении ей больших полномочий, отдельного штата и бюджета, вызывали негативное отношение к ней руководителей подразделений общей полиции. По этому вопросу Главный комендант ГП издал 29 сентября 1924 года циркуляр, в котором разъяснялось, что районный комендант осуществляет только общий надзор над отделениями политической полиции, не имея права вмешиваться в их рабочие дела. Районный комендант осуществлял только попечительство над пополнением кадрового состава, обучением и снабжением. В то же время он не имел права требовать получения информации о политической ситуации в районе и дисциплинарно наказывать сотрудников политической полиции.

Конфликты у политической полиции возникали также на воеводском уровне. Главная комендатура ГП издала много циркуляров и инструкций, нормативно закрепляющих принципы функционирования окружных воеводских отделов политической полиции и порядка установления отношений с воеводскими комендатурами ГП. Однако с этими проблемами между двумя субъектами удалось полностью и окончательно разобраться. 10 июня 1925 года Главный комендант ГП в циркуляре № 111 распорядился: «Для обеспечения единообразия руководства внутри полицейского корпуса приказываю, чтобы вмешательство воеводских комендантов ГП имело место только в тех случаях, когда издаваемые начальником ОО ПП распоряжения расходятся с совокупностью полицейской жизни». Одновременно в целях усиления дисциплины политического сектора ГП было введено правило инспектирования органов политической полиции инспекторами воеводских комендатур. По всей видимости, руководству Государственной полиции не хватало последовательности в своих действиях. Оно часто бросалось из одной крайности в другую. Это углубляло антагонизм и конфликты между отдельными секторами ГП.

В начале 1925 года началась организованная кампания против существовавшей организации политической полиции. В ее критике особенно сильно слышны были голоса представителей политической администрации на территории. Они постоянно направляли в Министерство внутренних дел предложения и докладные записки, указывавшие на недостатки тогдашнего устройства органов политической контрразведки. Каких вопросов касались эти обвинения? Сторонники изменений считали, что источником постоянных трудностей в работе государственных контрразведывательных органов был плюрализм субъектов, проводящих борьбу с антигосударственными действиями. Они — общая полиция, политическая и отдел общественной безопасности в воеводских учреждениях и при аппаратах староств — действовали рядом друг с другом, стараясь взаимно себе навредить. Отсутствие координации в действиях привело к ослаблению результативности работы названных подразделений.

Кроме этого принципиального недостатка в организации работы ведомства общественной безопасности, подвергалась критике ежедневная деятельность органов политической полиции. Полесский воевода Казимеж Млодзяновский на одном из служебных совещаний в МВД задал собравшимся риторический вопрос: может ли добиться успехов в борьбе с коммунизмом так организованная и обеспеченная такими кадрами политическая полиция? Ответ, в соответствии с мнением Млодзяновского, должен был звучать негативно, так как в отделениях работали сыщики, не имеющие никакого понятия об информационной службе. Некоторые из них едва умели читать и писать, не ориентировались в политической жизни данного региона. Другие руководители воеводств обращали внимание на то, что органы этой же полиции часто проводили непродуманную и хаотичную контрразведывательную работу, не достигая каких-нибудь результатов. Находились такие отделения, которые в течение года не приобрели ни одного информатора. На основании этих критических замечаний было сформулировано много предложений, касавшихся устройства и компетенции органов общественной безопасности. Большинство воевод выступало за объединение вопросов политической контрразведки в одном институте. По мнению Млодзяновского, реализация этого предложения могла основываться на включении общей, криминальной и политической полиции в рамки органов государственной администрации. Менее радикальным было предложение сохранить обособленность ПП в сфере снабжения, укомплектования и обучения и только в существенных вопросах (службы безопасности) подчинить ее административным властям в форме инспекции ПП.