Александр Багаев - Презумпция лжи

___________________

Так что о Гессе Квигли молчит — а заодно и обо всех тех, с кем Гесс о чём-то договаривался. Объяснений нежеланию Квигли говорить может быть два. Первое: он о тех переговорах и договорённостях ничего не знал. Но это нереально. И, значит, остаётся второй вариант: Квигли выгораживал своих .

Эта вторая гипотеза, в отличие от первой, вполне реальна. Ведь после 3 сентября 1939 г., с момента, когда Великобритания объявила Германии войну, любые тайные переговоры с врагом автоматически превратились в тягчайшее преступление под названием «Государственная измена». По закону во всех случаях, когда такие переговоры, пусть архи-секретные, не ведутся по официально оформленному поручению правительства, все в них участвующие автоматически становятся государственными преступниками. А Черчилль в 1940 г., только вступив в должность премьер-министра, сразу же направил в Форин офис весьма недвусмысленную директиву (курсив мой):

Надеюсь (папскому) нунцию разъяснят, что запросы об условиях заключения мира с Гитлером нас не интересуют, что обращаться с таковыми мы не намерены, и что обсуждать подобные предложения с кем бы то ни было всем нашим агентам строго запрещено .

Но поскольку имелось предостаточно улик, косвенно указывавших на то, что Кливденский круг продолжал сноситься с Гессом вплоть до его знаменитого перелёта в Шотландию (в мае 1941 г.), общество в Англии настойчиво требовало и в парламенте, и в прессе представить все имеющиеся сведения о тех секретных, абсолютно незаконных переговорах в период с сентября 1939 по май 1941 г. Тем более что в уклончивых, туманных ответах правительства никогда не было подтверждения, что хоть кто-то в тот период имел официально оформленное поручение правительства на разговоры с нацистскими лидерами.

Точно так же не было никогда в ответах правительства ничьих имён. Черчилль, давно уже, видимо, забыв на победных радостях о собственной грозной директиве, в парламенте однажды даже пошутил, примерно вот так: Да если их всех называть, то у нас тут в парламенте никого не останется… (С юмором у англичан всегда всё было в их знаменитом своеобразном порядке.)

Обо всей этой богатой на события и действующих лиц, очень опасной для ведущих английских и американских социал-империалистов истории Квигли написал (курсив мой):

Как мы ещё увидим, и группа Милнера, и группа Чемберлена проводили единую политику, но с несколько по-разному расставленными акцентами, вплоть до марта 1939 года , когда это их объединение начало распадаться…несколько человек (например, Хоар и Саймон) из Милнеровского круга переместились во внутренний круг, образовавшийся вокруг Чемберлена…истинный курс круга Чемберлена ещё год после марта 1939 года был на продолжение примирения (Гитлера). По понятным причинам эту политику держали в полном секрете…

И далее:

Позиция (нового правительства Черчилля. — А.В.) и Группы Милнера по этим вопросам снова стала единой. Начиная с 8 мая 1940 года [54] 10 мая 1940 г., закончилась «Странная война» и началась «Французская кампания»: именно тогда, а не в сентябре 1939 г. Англия и Франция оказались, наконец, вынуждены действительно воевать против Германии, не дожидаясь предварительно падения под немецким ударом сталинского режима. у них была одна общая цель: одержать победу в войне с Германией.

Вот и всё, что о деле Гесса рассказал Квигли, умудрившись при этом самого Гесса даже не упомянуть. Написать тогда такую предвоенную и военную историю Кливденского круга, это было всё равно, что в США, в период слушаний в Комитете Черча (1975–1976), в разговоре о роли президента США Линдона Джонсона в событиях 1963 г. не упомянуть вообще Роберта Кеннеди и только назвать дату смерти (не убийства — просто смерти) Джона Кеннеди.

НО особо показательно у Квигли молчание даже не о Гессе. Гораздо важнее, по-моему, что он молчит о Сталине, об СССР, о Коминтерне, о Троцком. Точнее, так: Сталин и СССР за весь рассматриваемый период в книге у Квигли изредка слегка маячат, еле различимыми контурами на отдалённых горизонтах политических забот англо-американского истэблишмента: а вот Коммунистического интернационала (Коминтерна) в книге действительно нет вообще, ни III «ленинского-сталинского», ни IV троцкистского.

И даже самого Троцкого — нет.

И вот это-то у Квигли, на мой взгляд — самое нехорошее из всех его молчаний. Потому что уж о ком, о ком, а о Троцком любой историк в рассказе о предвоенной политике англо-американского истэблишмента должен бы писать в одну строку с каждым упоминанием о создававшихся тогда в Европе всяческих блоках, пактах и союзах.

Окончательное изгнание Троцкого из рядов советских менеджеров (т. е. советской правящей элиты) началось в конце 1926 г.: его тогда вывели из состава Политбюро. Потом в октябре 1927 г. его исключили из ЦК, в ноябре провалилась попытка Троцкого и его сторонников совершить государственный переворот, приуроченный к празднованию десятилетия революции, через несколько дней его исключили из партии и в декабре сослали в Алма-Ату; потом вскоре выслали из страны. Сегодня самый ходовой краткий пересказ (перевод на понятный язык) этих событий таков, что то всё была просто борьба за лидерство, междоусобная свара двух амбициозных партийных бонз. Не мне судить, так ли оно было на самом деле; да и для моего рассказа из тех событий имеет значение только одна техническая и к тому же вполне самоочевидная деталь.

В точно то же время (конец ноября — начало декабря 1926 г.), чуть не день в день, когда Троцкого вывели из состава Политбюро, в Москве проходил VII расширенный Пленум Исполкома Коминтерна (ИККИ). В рамках дискуссии на Пленуме с большим докладом выступил, среди прочих, Троцкий. А с заключительным словом выступил Сталин:

Что касается капиталистов, то там у них большие разногласия насчёт нашей партии. Вот, например, недавно в американской прессе хвалили Сталина, что он, дескать, даст им возможность получить крупные концессии. А теперь, оказывается, всячески бранят и ругают Сталина, утверждая, что он, Сталин, «обманул» их.

Далее Сталин по пунктам разбирает позицию и тезисы Троцкого по обсуждаемому вопросу (для ясности и краткости ниже сначала скомпонованы вместе тезисы Троцкого, а следом приведены ответы на них Сталина).

Тезисы Троцкого в изложении Сталина:

…в 1922 г. Троцкий предлагал разрешить (советским) промышленным предприятиям и трестам закладывать государственное имущество, в том числе и основной капитал, частным капиталистам для получения кредита… (ЦК партии тогда на это не согласился.)