Николай Полевой - История русского народа

Августа 13-го Шихалей явился под Казанью с русскими сановниками. Новый спор начал он об уступке русским горной стороны Волги. «Старого не воротишь; горной стороны вам не отдадут!» – упорно говорили Шихалею и казанцам. Вскоре приехал в Москву Даниил Адашев с известием от брата, что 16 августа окончена была присяга казанцев и Шихалей царствует в Казани, а русские пленники, бывшие в неволе казанской, освобождены. Алексей Адашев, Захарьин и князья Хилков и Булгаков воротились зимою, известив об укреплении Свияжска войском, об оставлении у Шихалея русских дружин с Хабаровым; князь Микулинский остался в Свияжске. «Казань покорена без пролития крови христианской», – с радостью говорили в Москве, и всюду велено было петь благодарственные молебны и звонить в колокола.

Но Адашев не предвидел, что безжалостно лишая Казань всех оснований самобытности, оставляя ей только тень царства и власти, он возбудит последний порыв отчаяния жителей. Вскоре опять начались ссоры и жалобы; в Москву приехали знатные казанцы, доносить о жестокости правления Шихалеева. Шихалей отослал от себя Хабарова, уверяя, что присутствие его возбуждает негодование казанцев; его укоряли из Москвы, что он не возвращает свободы многим русским пленникам он отвечал, что казанцы тайно укрывают их, и опять требовал отдачи горного Приволжья. В то же время жестокое дело Шихалея подтвердило жалобы казанцев на его свирепое правление: он созвал на пир знатных вельмож казанских и вероломно предал их убийцам; избранная дружина его и стрельцы московские перерезали из числа созванных гостей более 70 человек.

Адашев поспешно отправился в Казань. Шихалей оправдывался в злодействе открытием заговора, по которому будто бы хотели призвать в Казань ногаев. «Если так, то и теперь ты еще не безопасен, – хладнокровно отвечал Адашев. – Надобно ввести в Казань русское войско». Тогда Шихалей принужден был признаться в истине, что после сего он не согласится владеть Казанью. «Быв мусульманин, я не могу видеть последнего разрушения древнего и знаменитого убежища мусульманских народов. Или отдайте мне полную власть, независимость Казани, горное Приволжье, и я сам управлюсь с непокорными мне, или я оставлю Казань – делайте что угодно. Могу оказать последнюю услугу царю русскому: перережу главных вельмож, заколочу пушки, истреблю запасы пороховые – берите Казань беззащитную». Адашев отправился в Москву, советоваться о решительной мере для окончания дел. Он предлагал свести Шихалея с престола, объявить Казань подвластным России городом, ввести в нее русское войско, оставя свободу и веру мусульманам. Царь и совет его одобрили распоряжения Адашева; он еще раз поехал в Казань. Употребили благовидный предлог для нового распоряжения врагов Шихалея, бывших в Москве: им велели бить челом Иоанну, да сведет он Шихалея, да будет Казань областью русского царя, ибо в противном случае новые смятения погубят и Казань и Шихалея. Ненавидя своего повелителя, беглецы казанские согласились на все. В феврале 1552 г. Адашев прибыл в Казань, несмотря на опасение лишиться жизни, ибо приезд его казался жителям Казани смертным приговором царства Казанского. Старик Шихалей слушал слова Адашева с горестью. «Итак, наступает час, когда падет Казань!» – говорил он. – Но не требуйте, чтобы я сдал вам мое царство; позвольте мне оставить его и берите без меня. Самому мне сдать Казань не достает сил!» Марта 6-го Шихалей выехал из Казани, с большою свитою, на рыбную ловлю; остановился, велел схватить 84 человека из своей свиты и грозно объявил, что везет их на суд в Москву, ибо товарищи их обвиняли его пред царем Московским; сопровождаемый русскими стрельцами, прибыл он в Свияжск, где ожидал его Адашев с товарищами.

Казань являлась беззащитною сиротою; безмолвно внимали казанцы объявлению, что по прошению их царь русский приемлет их под свою высокую власть и что русское войско идет из Свияжска занять их древний, знаменитый город. «Когда же просили мы?» – спрашивали казанцы. Адашев, Серебряный и Микулинский выступили с войском из Свияжска; посланные вперед уже приводили казанцев к присяге. Роковая минута вечной покорности наступала. Но когда полки русские явились под Казанью, последняя искра любви к отечеству и народной гордости вспыхнула в сердцах; отчаяние уничтожило все ссоры, примирило все партии. «Не отдаем Казани; прусские идут перерезать мусульман; пусть же с бою возьмут они наш правоверный город!» Таковы были клики, раздававшиеся в Казани. Все восстало. Русские воеводы пришли к стенам казанским со своими отрядами и в изумлении увидели, что ворота заперты; многочисленный народ стоит на стенах в оружии, готовый к битве. Дерзко отвечали казанцы на все мирные советы и увещания, и 12 марта 1552 г. воеводы русские были уже в Свияжске. Адашев отправился в Москву.

«Казань должно покорить оружием, и уничтожить, единожды и навсегда, сие гнездо бунта и мятежей! Идти немедленно царю и воинству, пока не собрались враги Русской земли защищать Казань». – Таков был решительный голос Адашева, с которым согласились Иоанн, вся дума Боярская, и который обрадовал все воинские дружины, весь народ. «Идем истребить врагов христианства и изменников нашего государя! Благословенно намерение царя!» – говорили повсюду, когда деятельно начались обширные приготовления, начали двигаться войска и воинские снаряды. Шихалей, принятый в Москве с особенною ласкою, одаренный, пожалованный многими милостями и выпросивший себе в супруги Сумбеку, по воле Иоанна, спорил о неудобствах летнего похода. Его не слушали; отправили в Касимов набирать войско. Воспоминая о трудностях похода в 1550 году, Иоанн желал остаться в Москве; многие подкрепляли его мнение, указывая на опасность от ногаев, Крыма, Польши; даже Анастасия, беременная в то время, умоляла Иоанна остаться. Адашев и друзья его думали иначе; хотели, чтобы царь непременно был при войске, и их мнение превозмогло.

Здесь приступаем мы к описанию события, которое не было особенно велико по сущности своей, как падение Золотой Орды при Иоанне III, но внезапно, или ознаменовано геройством, подобно Куликовской битве, ибо в чем существенно состояло сие событие? Многочисленное, одушевленное надеждами, оживленное присутствием юного государя и мудрых его советников, воинство покорило город, еще сильный, крепкий, многолюдный, но уже истощенный последними происшествиями, разрушавшийся от внутренних раздоров, едва не отдавшийся без сопротивления русским воеводам, лишенный сильных вождей, наскоро собравший себе защитников. Между тем падение Казани ознаменовало в памяти народной имя Иоанна, и едва ли какое-нибудь другое событие, кроме Куликовской битвы, радовало русских, подобно взятию Казани, было описано так подробно, преувеличено до такой степени. Современники говорили, что все силы ада были употреблены на защиту Казани; что великие чудеса и памятные явления сопровождали подвиги русских, и самые обыкновенные препятствия в походе на Казань представлены были от них как затруднения, едва победимые неслыханным мужеством и верою; каждое воинское распоряжение описывали как геройский подвиг. Представляем главные черты из рассказа современников о взятии Казани.