И. Осипова - «В тени Лубянки…»

Французская церковь Божией Матери в Ленинграде осталась без священника, но была открыта благодаря смотрительнице, объявившей себя сторонницей де Голля. Славная женщина и другие прихожане требовали, чтобы им предоставили священника для совершения Месс, исповедей и крещений. Несколько раз они писали мне, умоляя приехать к ним. Я стал готовиться к путешествию, заполнял бланки и анкеты, получал заверенные требования в миссии «Свободной Франции». Это была целая операция, так как и Москва, и Ленинград были на осадном военном положении. Я объездил несколько московских контор прежде, чем добился необходимого разрешения покинуть столицу и ехать в Ленинград. Положение там было настолько ужасным, что, как говорили, несколько русских женщин съели собственных детей. Умерших членов семей прятали в уборных и держали при температуре ниже нуля для того, чтобы пользоваться их продовольственными карточками.

Наконец я получил в горисполкоме необходимое разрешение, у меня было все: официальные печати, штампы и одобрения. Я собрал сумку, паспорт, разрешение на постоянное проживание, но вдруг раздался таинственный звонок из НКВД, меня предупредили, что все мои пропуски, автомобильные права и прочее были аннулированы. Я не мог противостоять такому административному препятствию и просто оставил мысль о поездке. Теперь мое время и энергия были направлены на увеличившийся поток русских прихожан, более свободно приходящих в церковь Святого Людовика благодаря «крестовому походу» Гитлера. Я продолжал жить во французском посольстве.

Открытие второго фронта англо-американскими войсками в Африке, Италии, Франции, Бельгии и, наконец, в Германии вынудило вермахт уйти из России для защиты фатерлянда. Последующие события вызвали приезд в Москву генерала де Голля для ведения переговоров между Кремлем и миссией «Свободной Франции». В следующей главе будут описаны любопытные последствия приезда де Голля в церковь Святого Людовика.

Чтобы покончить с враждебностью в отношениях между Францией и СССР, генерал де Голль, возглавлявший французское временное правительство со штаб-квартирой в Касабланке, готовился к историческому визиту в Москву. Будучи настоятелем французской церкви Святого Людовика, я поехал на Курский вокзал приветствовать генерала, приезжающего в сопровождении министра иностранных дел Жоржа Бидо и пятнадцати официальных лиц. Среди них я был счастлив снова увидеть моего доброго друга Жана Лалуа, бывшего секретаря посольства в Москве, прекрасно знавшего русский язык.

Зная, что генерал — воцерковленный католик, в воскресный день его пребывания в Москве мы приготовились с честью принять его в церкви Святого Людовика как главу государства. На возвышении, покрытом ковром, напротив алтарной абсиды поставили кресло, с правой стороны установили кресло для господина Бидо, а слева для французского посланника. Заалтарный образ главного алтаря был украшен французским триколором. Мы приготовили лучшие из оставшихся одежд для торжественной службы и договорились с хором об исполнении песнопений торжественной Мессы. Кроме проповеди, вдохновленной библейскими чтениями первого воскресенья Адвента [186] Адвент — период ожидания Рождества; соответствует Рождественскому посту в византийской традиции. — Прим. сост. , нашей церкви, много раз подвергавшейся «ограблениям», больше нечего было предложить.

Демонстрируя свое щедрое гостеприимство, МИД предложил генералу гостевой дом, напичканный подслушивающими устройствами. Он вежливо отклонил предложение, ответив, что, поскольку у Франции есть в городе посольство, он намеревается остановиться в нем. К этому времени я вернулся в свое прежнее жилище, спальня де Голля находилась прямо над моей. В церкви все было вычищено, а и без того всегда чистое алтарное покрывало было заменено на новое, нам даже удалось по случаю раздобыть несколько живых цветов. Мы думали, что полностью готовы к приему, но оказалось, что Кремль так не считал. По-видимому, МИД хотел, чтобы гость получил самое благоприятное впечатление от посещения церкви Святого Людовика.

Надо предполагать, что Советы не хотели, чтобы генерал заметил какие-нибудь следы предыдущих опустошений. И накануне утреннего приезда знаменитого генерала развернулась кипучая деятельность. Без единого слова, знака или просьбы с моей стороны, со стороны попечительского совета или «французской миссии» в церкви спешно появились три бригады: плотников, слесарей и электриков. И хотя мы обычно были лишены электричества, в тот день его подключили, более того, из опасения, что наш дореволюционный подземный питающий кабель выйдет из строя, целая команда техников протянула к церкви воздушную линию. Советы считали, что должно быть много света, чтобы генерал мог читать свой молитвенник!

В церкви много лет работал старый бойлер, который неоднократно ремонтировался, но вырабатывал достаточно тепла, чтобы не дать нам всем замерзнуть. Он шипел, пищал, свистел, издавал другие шумы, не оставляя сомнений в том, что срок его службы подходит к концу, но мы не имели возможности заменить его только потому, что государство не хотело, чтобы у нас появился новый обогреватель. Чем более некомфортно и холодно было в церкви, тем считалось лучше для того, чтобы отбить охоту прихожан посещать богослужения. Но теперь все внезапно изменилось. Кремль хотел, чтобы де Голль, его свита и масса людей, пришедших в тот день в церковь, не испытывали ни малейшего дискомфорта. По этой причине вечером пришли люди и хорошо поработали с нашей печкой. Наложив многочисленные заплаты и затычки в стенах и истратив большую часть запаса наших дров, они так нагрели церковь, что в ней стало вполне комфортно.

Надо сказать, что на следующий год вследствие религиозного наступления Гитлера на оккупированной территории нам не только позволили, но нас даже поддержали в покупке нового обогревателя. А тогда аварийная команда за государственный счет дежурила целую ночь, раздувая пар и останавливая протечки из разрывов по всей поверхности нашей агонизирующей машины. Еще более захватывающим было прибытие огромного количества пиломатериалов, разгруженных перед церковью всего за три часа до торжественной Мессы. Они были предназначены для постройки новой ограды вдоль портика здания. Другие рабочие убирали обшивные доски, которыми мы прикрыли дыру в дубовой панели центральной двери во время пятого «ограбления». В большой спешке производилось устранение всех видимых следов осквернения, пережитых церковью Святого Людовика.

Генерал прибыл ровно в десять часов утра. Тотчас же исчезли плотники со своими инструментами, нигде не было видно остатков обшивных досок. Фасад церкви был вычищен и выглядел опрятно с новой оградой. В гораздо меньшем масштабе и с другой целью, но Советы сделали для церкви то же, что и для одного из зданий Лубянки, — за одну ночь устранили следы разрушения от бомбы, взорвавшейся в мирное время. Как и предписывалось по ритуалу в подобных случаях, одетый в альбу, столу и ризу, я вышел в центральный проход, чтобы приветствовать главу государства, предложить ему освященной воды и возглавить процессию на вход.