Степан Злобин - Салават Юлаев

- Я старшина, - уверенно сказал он.

Лица приезжих изобразили недоумение.

- Ты старшина? - переспросил переводчик. - Может, твой дед или отец?

- Отец уехал по делу и оставил меня старшиной.

- Салам-алек, старшина-агай! - улыбнулся Салавату переводчик.

- Алек-салам! - важно ответствовал Салават. - Прошу гостей сойти с седел и отдохнуть. Жаркий день. Вам сейчас принесут кумыса, - непринужденно добавил он.

Он откинул полог коша, приглашая путников в его тень.

Мать смотрела на него, пораженная. Сын перестал быть ребенком. Это было олицетворение достоинства, власти и силы. Так говорить с русскими мог лишь старшина. Молодое лицо Салавата в этом нарядном одеянии выглядело красивым. Сабля и посох так шли к его гордой осанке...

Гости сошли с коней, Салават пропустил их в кош; стоя у входа, приветливо указал на подушки, хлопнул в ладоши и приказал принести гостям воду для омовения.

Маленькие племянники, сыновья Ракая, вошли, неся полотенце, таз и кумган.

Женщины принесли тухтаки для кумыса. Все шло так, как если бы сам Юлай принимал приезжих.

Салават угощал гостей кумысом, говорил о жаркой погоде, об оводах, беспокоящих скот, посмеялся вместе с гостями над мальчиком, который вошел в кош с невытертым носом.

Между тем приехал Кинзя и сказал, что мулла болен, не может приехать по приглашению Салавата. У Кинзи захватило дыхание при взгляде на преобразившегося друга. Салават расспросил его, чем болен мулла. Из ответов Кинзи он понял, что мулла уклонился от встречи с русскими не по болезни. Он на миг омрачился, но пригласил Кинзю занять место среди гостей.

Приехали старики Ахтамьян и Бурнаш. Юлдаша в тот день не случилось дома.

Женщины приготовили угощение. Все шло своим чередом. Говорили о сборе меда, о метких стрелках из лука, о соколиной охоте.

Старик Ахтамьян между разговором сыграл на курае.

Наконец гости стали благодарить. Они не отказались от мяса, потом от кумыса, наконец - от сладостей. Госта знали обычай не начинать деловых разговоров, пока не окончено угощение. По тому, как они переглядывались и обменивались короткими фразами, Салават понял, что они вообще сомневаются, начинать ли в отсутствие старшины разговор о делах. Тогда он решился сам.

- Что привело в кош отца моего русских гостей? - спросил он переводчика.

Русские тихо о чем-то заспорили между собой.

- Мы приедем еще раз, когда старшина возвратится, - сказал было переводчик, но тут же добавил: - А ты передай отцу, что ему придется перенести зимовку на новое место. Там, где стоит ваш аул, будет большая вода. Если дома не свезти на другое место, то их затопит. Русские не хотят вам беды. Надо подумать скорее о том, где выбрать новое место для вашей деревни.

- Как так затопит вода?!

- Какая вода?!

- Откуда большая вода?! - в один голос воскликнули Салават, Ахтамьян и Бурнаш.

- От плотины вода, - пояснил переводчик, - от новой плотины.

- Новой плотины не будет, - твердо сказал Салават. - Атай поехал к начальникам с жалобой. Он не позволит строить плотину.

- Никакая жалоба не поможет, - ответил старший приезжий. - Плотину начали строить и будут строить. Мой хозяин не хочет вам худа. Он велел вам сказать заранее, что вашу деревню зальет вода.

- Не будет плотины! - с еще большей уверенностью сказал Салават.

- Не будет плотины! - повторили, убежденные уверенностью Салавата, Ахтамьян и Бурнаш.

- Не будет плотины, раз говорит Салават! - воскликнул Кинзя, восхищенный другом.

- Ты, молодой старшина, и вы, старики, не сетуйте. Мы подневольные люди, посланцы, - сказали, уезжая, незваные гости. - А если случится беда, тогда на себя пеняйте! - заключили они. - Спасибо вам за угощение.

- Чтобы вам в брюхе мой бишбармак стал камнями, от шайтана посланцы! не выдержав роли, вспылил Салават.

Когда злые гости уехали, Салават с презрением поглядел на Кинзю.

- Твой отец нагадил в штаны, когда узнал, что приехали русские, упрекнул он друга. - Не надо. Я без него обойдусь!

Салават снял старшинскую саблю, халат и высокую шапку, но печать не давала ему покоя: в ней сила всего Шайтан-Кудейского юрта - сила племени. Слова, скрепленные юртовою печатью, становятся голосом целого юрта башкир.

Салават поставил печать на листке чистой бумаги. Это была ель на горе и река, а под ними - сабля.

Салават решил действовать сам.

- Если волков не бить, они станут средь белого дня забираться в деревню! - сказал он Кинзе. - Уж я им теперь напишу!..

Слова письма сами лились из горячего сердца.

"Ты, купец Твердышов, поступаешь бесчестно. Река наша, гора наша, лес наш, башкирский. Если не хочешь великой крови, то не вели своим людям строить на нашей земле. Мы никуда не снесем аула! Так говорят башкиры Шайтан-Кудейского юрта, так говорит батыр, натянувший лук Ш'гали-Ш'кмана", написал Салават.

Кинзя прочел письмо.

- Надо было писать: "Ты, нечистый купец Твердышов..." - подсказал он.

Салават добавил слово "нечистый".

- Еще надо сказать: "Если ты, собака, не хочешь великой крови..." советовал добавить Кинзя.

Салават согласился и с этим. Они вписали также слова о метких башкирских стрелах, тяжелых сукмарах...

Хамит поскакал с бумагой на стройку и отдал ее самому мастеру-немцу для Твердышова.

На другое утро они все втроем отправились к месту стройки, смотреть, прекратились ли на реке работы. Но русские продолжали рубить лес, копать и возить землю, тесать колья. Над местом стройки стояли крики, удары топора, звучала русская песня.

- Наверное, немец еще не поспел отдать бумагу хозяину, - решили друзья.

Они приехали снова дня через три. Продолжалось все то же, только у самого берега в дно реки рабочие начали заколачивать сваи.

- Говорят, Твердышов в Петербурге живет, где царица. Может, туда и письмо послали?! - сказал Салават.

Его друзья согласились.

Слух о том, как Салават за старшину принимал русских, летел с кочевки на кочевку между шайтан-кудейских башкир. Рассказ о его смелом и дерзком письме полетел вслед за первым слухом.

Писарь Бухаир примчался на кочевье Юлая.

- Ты что тут наделал?! - напал он на Салавата. - Из-за зимовки Юлая ты хочешь поссорить весь юрт с Твердышовым. За аул твоего отца нам всем пропадать?! Как ты, пустая твоя голова, поставил тамгу{99} старшины на такую бумагу?! Русские схватят теперь старшину и меня, скажут, что мы им великой кровью грозились! Отдай мне печать!..

- Атай никому не велел ее отдавать. Пока нет дома отца, я старшина! твердо сказал Салават.

Бухаир засмеялся.

- Попадет старшине за то, что малайке оставил свою тамгу. Юртовая тамга не игрушка! Теперь Юлая посадят в тюрьму. Из Исецка домой не пустят!

- А ты чему рад?! - взъелся на писаря Салават. - Сегодня водой затопят аул моего отца, а назавтра - аул твоего отца. Если не быть с ними смелым, то все потеряем! Ты заяц!