Ирвинг Финкель - Ковчег до Ноя: от Междуречья до Арарата

Он пал ниц, поклонившись земле, воздвиг алтарь и вознес жертвы богам. После этого он исчез вместе со всеми, кто с ним покинул корабль. Те, кто остались на корабле и не вышли вместе с Ксисутром, когда он и те, кто были с ним, высадились на берег, искали его везде и звали по имени. Но Ксисутра с тех пор больше никто не видел, а позднее звук голоса, шедший с неба, дал указания, каким образом они должны почитать богов, и сообщил, что Ксисутр за большие заслуги был представлен богам, отправлен жить среди богов, а его жена, дочери и кормчий получили те же почести. Затем голос дал им указание вернуться в Вавилонию, идти в город Сиппар и, так как это им предназначено, выкопать таблички, которые были там закопаны, и вернуть их человечеству. Место, в котором они находились, располагается в Армении. Они поняли все это; они принесли жертвы богам и пошли пешком в Вавилонию.

В наше время только маленькая часть корабля, остановившегося в Армении, остается лежать в Кордуйских горах в Армении, и некоторые ходят туда, соскабливают асфальт и держат его как талисман для удачи.

А добравшиеся до Вавилонии люди выкопали таблички в Сиппаре и вынесли их оттуда. Они построили много городов, возвели храмы богам и возродили Вавилонию» [56].

А вот другой фрагмент текста Беросса, переданный нам Абиденом [57]:

После него правили другие, а затем Сиситр, которому Крон открыл, что в пятнадцатый день месяца Дайсия будет Потоп, и велел ему спрятать все какие есть таблички в Сиппаре, городе (бога) Солнца. Сиситр выполнил все это и немедленно отплыл в Армению, и тогда случилось все то, что бог ему возвестил. На третий день, когда дождь утих, он освободил птиц, чтобы проверить, не найдут ли они сушу, не покрытую водой. Но они не нашли, где спуститься, повсюду было лишь бескрайнее море, и они возвратились к Сиситру. И так же случилось во второй раз. В третий же раз, когда выпущенные им птицы возвратились, их оперение было измазано илом, и тогда боги взяли его от людей. Судно же его осталось там, в Армении, и местные жители используют кусочки дерева от него в качестве амулетов для заклинаний.

Возьмем эти тексты Беросса на заметку; мы вернемся к ним позже.

Жизнь Нуха (Ноя) до Потопа описана в Суре 71. Он был сын Ламеха, одного из патриархов через несколько поколений после Адама. Нух был пророк, призванный предостеречь людей и призвать их изменить свое поведение. В приведенных ниже цитатах собраны все сведения из Корана о Нухе и о его Ковчеге [58] [54]:

Мы спасли его и тех, кто с ним, в ковчеге и сделали их преемниками.

И открыто было Нуху: «Никогда не уверуют из твоего народа больше тех, которые уверовали. Не огорчайся же тем, что они делают! И сделай ковчег пред Нашими глазами и по Нашему внушению и не говори со Мной о тех, которые несправедливы: поистине, они будут потоплены!» И сделал он ковчег, и всякий раз, как проходила мимо него знать его народа, они издевались над ним. Он сказал: «Если вы издеваетесь над ними, то и мы будем издеваться над вами, как вы издеваетесь. Вы узнаете, к кому придет наказание, унижающее его, и кого постигнет наказание пребывающее!» А когда пришло Наше повеление и закипела печь, Мы сказали: «Перенеси в него от всего по паре, по двое, и твою семью, кроме тех, о которых опередило слово, и тех, кто уверовал». Но не уверовали с ним, кроме немногих. И сказал он: «Плывите в нем, во имя Аллаха его движение и остановка. Поистине, Господь мой прощающ и милосерд!» И он плыл с ним в волнах, как горы. И позвал Нух своего сына, который был отдельно: «О сын, плыви вместе с нами и не будь с неверными». Он сказал: «Я спасусь на гору, которая защитит меня от воды». Нух сказал: «Нет защитника сегодня от повеления Аллаха, кроме как тем, кого Он помиловал». И разделила их волна, и был он среди потопленных. И сказано было: «О земля, поглоти твою воду; о небо, удержись!» И сошла вода, и свершилось повеление, и утвердился он на ал-Джуди, и сказали: «Да погибнет народ неправедный!» И воззвал Нух к своему Господу и сказал: «Господи! Сын мой – из моей семьи, и обещание Твое – истина, и Ты – праведнейший из судей». Сказал Он: «О Нух! Он не из твоей семьи; это – дело не праведное; не спрашивай же Меня, о чем ты не знаешь. Я тебя увещаю не быть из числа не ведающих». Он сказал: «Господи, я ищу у Тебя защиты, чтобы мне не просить Тебя о том, чего я не знаю. Если Ты не простишь мне и не помилуешь, я буду из числа потерпевших убыток». Было сказано: «О Нух! Сойди с миром от Нас и с благословениями над тобой и над народами из тех, что с тобой».

26 (26). Он сказал: «Господи, помоги мне за то, что они сочли меня лжецом!» И мы внушили ему: «Сделай ковчег на Наших глазах и по Нашему внушению, а когда придет Наше повеление и закипит печь, то введи в него из всех по две пары и твою семью, кроме тех из них, о которых предшествовало Мое слово, и не говори со Мной о тех, которые были неправедны: поистине, они будут потоплены! А когда утвердишься ты и те, кто с тобой, на судне, то скажи: „Слава Аллаху, который спас нас от людей несправедливых!" И скажи:

„Господи, останови меня в месте благословенном, Ты лучший из поселяющих!"». Поистине, в этом – знамения, и, действительно, Мы испытываем!

Он сказал: «Господь мой, мой народ обвинил меня во лжи! Рассуди же между нами судом и спаси меня и тех, кто со мною из верующих!»

И спасли Мы его и тех, что был с ним, в нагруженном судне. Потом потопили Мы еще оставшихся.

Мы посылали уже Нуха к его народу, и он пребывал среди них тысячу лет без пятидесяти годов и постиг их потоп, а были они неправедными. И избавили Мы его и обитателей корабля и сделали его знамением для миров.

И открыли Мы врата неба с водой извергающейся, и извел из расселин земли источники, и встретилась вода по повелению, которое было решено. И понесли Мы его на сделанной из досок и гвоздей, чтобы плыла она на Наших глазах в воздаяние тому, кого отвергли.

Мы ведь, когда вышла вода из берегов, понесли вас в плавучей, чтобы сделать это для вас напоминанием и чтобы внять этому могло ухо внимающее.

Теперь мы перейдем к увлекательнейшему занятию – анализу новонайденной Таблички Ковчега, относящейся к Старовавилонской эпохе (примерно 1750 г. до Р. Х.), и ее сравнению со всеми описанными в этой главе известными и менее известными вариантами рассказа о Потопе. Перед нами шестьдесят новых строчек клинописного текста; блуждая среди этих слов, мы, несомненно, обнаружим весьма интересные детали, касающиеся развития истории о Потопе в пределах месопотамской культуры и далее за ее пределами. Табличка Ковчега содержит очень важные и весьма драматичные детали, которыми мы будем заниматься в следующих главах, одновременно сравнивая их с уже известными нам версиями на шумерском, аккадском, древнееврейском, греческом и арабском языках.