Владимир Филиппов - 10 мифов Древней Руси. Анти-Бушков, анти-Задорнов, анти-Прозоров

А уж жён и детей Ярослав вообще не трогал. Считал это неприемлемым, ниже своего достоинства. Михаил Черниговский – враг на всю жизнь, и попадись он в руки Ярослава, искус покончить с ним был бы велик. А с женой чего воевать? И уж тем более казнить?

Да и Даниил Галицкий был его другом, а зачем друга огорчать? Вот и отпустил. А не из боязни. Мало того. Никакой политической выгоды из такого подарка не извлёк! Даже шантажировать Михаила не пожелал!

Теперь Батый. Оба случая похожи. И действия, и методы. Смотрите сами, всё подчинено только одной жёсткой необходимости, и ничего личного.

Батый стоит со своей ордой у границы. Вот-вот и орда вторгнется на территорию Руси.

Какие основные приёмы ведения войны монгольскими ханами? Разобщить врага, вывести его в поле из-за крепких стен и бить его по частям. Вот в эти требования все действия Батыя и укладываются.

Итак. Исходные задачи. От быстроты взятия Рязани зависит успех всей задуманной операции, ибо она является ключом к Северо-Восточной Руси. Да степняков огромное количество, это аксиома. Любые степняки всегда воевали только в условиях огромного численного перевеса, и никак иначе. Но загвоздка в том, что Рязань – город мощный, а у князя дружина храбрая. Мало того, к ней присоединились Пронский и Муромский князья. И этого мало. Они послали за подмогой в стольный град Владимир-Суздальский и знают – подмога придёт. Нужно только продержаться.

Что делать Батыю? Взять хорошо укреплённый город, стены которого обороняют немало отчаянных бойцов, совсем не просто. А русских Батый сильно остерегается. С большой силой их он даже в чистом поле при неоднократном преимуществе сталкиваться не хочет. Не готов он к такому риску. Он не рыцарь. Он получает удовольствие не от сражения, а от результата.

Остаётся одно. Надо чтобы рязанские полки сражались, не дожидаясь полков владимирских. Одни. Только для этого нужно выманить их из-за стен. А вот как? Это вопрос!

И тут рязанский князь Юрий Игоревич, уж не знаем, сам он додумался, или специально кто надоумил, посылает в Батыев стан с мирным посольством своего единственного и любимого сына Фёдора, да ещё с хорошей свитой.

Мысль князя понятна. Федор, уже несмотря на возраст, воин опытный, да и политик умелый. Он и уважение выкажет, как-никак, великокняжеский сын, и опытным глазом татарское войско осмотрит. Чем дольше он их задержит, тем больше жизней спасёт. А степняки обычно на подарки жадные. Может, и передумают, а там и владимирская рать подойдёт. А не одумается супостат, так вместе с суздальцами мозги ему прочистим.

Только в этот раз враг был необычный. И Юрий сделал Батыю невероятный подарок тем, что послал сына. И этим же действием он подписал ему смертный приговор, а заодно себе, своей жене и всей Рязани.

Фёдор не знал, но ехал уже на верную погибель.

Батый вначале проявлял вежливость. И дары взял, и заверил в добрых намерениях, а потом постепенно стал выдвигать новые требования. Одно за другим. Последним требованием было отдать ему, Батыю, красавицу жену князя Фёдора. И понял Фёдор, что просто куражится над ним степной владыка. Играет, как кошка с мышкой. Вот тогда и вспылил рязанский богатырь. Жаль одного – не успел он добраться до горла Батыева. Однако погиб Фёдор с честью, звания воина и князя русского не замарав.

А Батый что, ничего личного, бросил его тело на съедение диким зверям.

А потом проследил, чтобы обо всём добросовестно и детально донесли отцу.

Обезумев от горя и ярости, Юрий Игоревич собрал дружины и бросился в открытое поле, мстить за гибель сына. Ждать союзников не стал. Решил в одиночку карать степную нечисть.

Итог вы знаете.

Следующий эпизод похож на этот. И название ему – Провокация.

Вывели монголы истерзанного князя Владимира Московского прямо к Золотым воротам стольного города Владимира-Суздальского, чтобы его старшим братьям лучше видать было. Плакали они, Всеволод да Мстислав, глядя на младшего брата, но ворота не открыли. Вот тогда у всех на виду монголы совершили ужасную казнь. И опять почти удалось. Всеволод, потеряв голову, в приступе ярости уже приказал дружине седлать коней и отворять ворота, чтобы отомстить за брата.

Монголы уже потирали руки, ожидая момента, когда ворота распахнутся и владимирская дружина покинет стены города. Только зря ждали. Умудрённый воинским опытом воевода Пётр не попался на эту жестокую уловку. И княжичей удержал. Авторитет у него был высокий, а характер сильный. Не знаю как Мстислав, а Всеволод мог послушать не каждого.

Последние два примера очень характерны для человека Востока или Степи, это как вам больше понравится.

Мы привели всего четыре примера, а могли бы привести гораздо больше. И если вам это интересно, вы сами найдёте их без труда в научных трудах и письменных источниках. И никакая маска этого не скроет!

Может быть, вы до сих пор считаете, что всё это поступки одного и того же человека?

Или вы до сих пор не разглядели лица Батыя?

Он прагматичен, жесток и по-восточному хитёр. Он решителен, когда необходимо. Он гибок при надобности. Присмотритесь к его действиям внимательно, и портрет сам встанет у вас перед глазами. Вы удивитесь, насколько он ясен, и вот тогда вы скажете: «Александр Александрович, вам не пора надеть очки?! Вы же писатель, знаток человеческих душ».

И как же фигуру Батыя упустил Бушков?

А он и не упустил, он просто проигнорировал, ибо в его теорию этот факт никак не укладывается. Вот поэтому он их, все эти факты и события, либо приводить не стал, либо свёл к мягкому варианту – были жертвы, а что поделать, когда порядок наводишь. Лес рубят, щепки летят.

А вот какие это конкретно «щепки», он указать забыл! А Фёдор, так того и вообще не существовало. Не Фёдор это – фантом, выдумка, игра воображения. Хоть стой, хоть падай. А кому тогда памятник в Зарайске стоит? Фантому? Вот так у нас и пишется история.

Казалось бы, и без того уже примеров достаточно. Но давайте вкратце, россыпью и нон-стопом ответим ещё на несколько вопросов, мучающих господина Бушкова. Расширим кругозор. Это никому не помешает.

Следующий аргумент писателя таков: «Между прочим, Александр отчего-то именуется не единожды «приемным сыном» Батыя». Потрясающе. Только вот господин Бушков забыл указать, что он именуется так только у Льва Николаевича Гумилёва и тех, кто причисляет его к источникам. Откуда он это взял, Лев Николаевич не рассказывает, а остальные, похоже, и не спрашивают. Верят на слово. Его авторитет непоколебим. Раз говорит, значит, знает, за слова отвечает, и никаких гвоздей. Вот и Бушков не просто верит, но ещё и приводит его как пример.

Знаете, что ещё любопытно?

Никогда, ни при каких обстоятельствах ни Ярослава, ни Александра никто не величал чингизидами. Не правда ли, странно? Казалось бы, большая честь, не меньше чем Рюриковичи. Однако нет.