Глеб Носовский - Завоевание Америки Ермаком-Кортесом и мятеж Реформации глазами «древних» греков

Наконец полчища Ксеркса стали подходить… Теперь же эллины бросились врукопашную уже вне прохода, и в этой схватке варвары погибали тысячами…

В этой схватке пал также и Леонид после доблестного сопротивления и вместе с ним много других знатных спартанцев… Узнал я также и имена всех трехсот спартанцев…

За тело Леонида началась жаркая рукопашная схватка между персами и спартанцами, пока наконец отважные эллины не вырвали его из рук врагов… Спартанцы защищались мечами, у кого они еще были, а затем руками и зубами, пока варвары не засыпали их градом стрел, причем одни, преследуя эллинов спереди, обрушили на них стену, а другие окружили со всех сторон…

Погребены же они на том месте, где они пали…

Рассказывают, впрочем, что в живых остался еще один из этих трехсот, по имени Пантит, отправленный гонцом в Фессалию. По возвращении в Спарту его также ожидало бесчестие, и ОН ПОВЕСИЛСЯ…

После этого Ксеркс пошел между мертвыми телами [осматривать поле битвы]. [Увидев тело Леонида], он повелел ОТРУБИТЬ ГОЛОВУ и посадить на кол (царь знал, что Леонид был царем и полководцем лакедемонян)… слуги, получившие приказание царя, исполнили его» [16], с. 368–376.

По другим «античным» сведениям из греческого отряда в живых могло остаться двое из трехсот спартанцев. Они были отпущены Леонидом из стана из-за болезни глаз. Но один из них, узнав о схватке, все-таки вернулся и погиб. Второй спартанец трусливо бежал. Впрочем, некоторые говорили потом, что беглецом он не был, а его просто послали вестником. В Спарте к нему относились с величайшим презрением.

Обратимся теперь к Ливонской войне «Грозного».

В 1560 году, во время Ливонской войны «Грозного» произошел яркий эпизод, который, скорее всего, и является оригиналом «античной» истории трехсот спартанцев. Приведем практически полностью рассказ Карамзина.

«Успехи наши в войне Ливонской заключились УДАРОМ СИЛЬНЫМ, РЕШИТЕЛЬНЫМ. Государь (в 1560 году) послал в Дерпт еще новую рать, 60 000 конницы и пехоты, 40 осадных пушек и 50 полевых, с знатнейшими воеводами, Князьями Иваном Мстиславским и Петром Шуйским, чтобы непременно взять Феллин, ГЛАВНУЮ ЗАЩИТУ ЛИВОНИИ, где заключался бывший Магистр Фирстенберг. Полки Московские шли медленно берегом реки Эмбаха; тяжелый снаряд огнестрельный везли на судах; а Воевода, Князь Барбашин, с 12 000 легких всадников спешил занять дорогу к морю: ибо носился слух, что Фирстенберг отправляет для безопасности богатую казну в Габзал.

Утомив коней, Барбашин отдыхал верстах в пяти от Эрмиса, и в жаркий полдень, когда воины его спали в тени, сделалась тревога: 500 немецких всадников и столько же пехоты, под начальством ХРАБРОГО ЛАНДМАРШАЛА, ФИЛИППА БЕЛЯ, с криком и воплем устремились из леса к нашему тихому стану, оберегаемому малочисленною стражею. Россияне хотя и знали о близости неприятеля, но думали, что он не вступит в битву С ИХ ПРЕВОСХОДНОЮ СИЛОЮ. Внезапность дала ему только минутную выгоду: после первого замешательства, Россияне остановили, стеснили Немцев и ВСЕХ ДО ЕДИНАГО ИСТРЕБИЛИ, взяв в плен 11 Коммандоров и 120 Рыцарей, в числе коих находился и главный Предводитель. УТРАТА СТОЛЬ МНОГИХ ЧИНОВНИКОВ, ОСОБЕННО ЛАНДМАРШАЛА, НАЗЫВАЕМОГО ПОСЛЕДНИМ, РЕВНОСТНЫМ ЗАЩИТНИКОМ, ПОСЛЕДНЕЮ НАДЕЖДОЮ ЛИВОНИИ, БЫЛА ВЕЛИЧАЙШИМ БЕДСТВИЕМ ДЛЯ ОРДЕНА. Представленный Воеводам Московским, сей ЗНАМЕНИТЫЙ МУЖ не изменился в своей душевной твердости; не таил внутренней скорби, но взирал на них с гордым величием; ответствовал на все вопросы искренно, спокойно, смело. Курбский, хваля его характер, ум, красноречие, повествует следующее:

„Стараясь приветливостью смягчить жестокую долю сего НЕОБЫКНОВЕННАГО ЧЕЛОВЕКА, мы за обедом ласково беседовали с ним об истории Ливонскаго Ордена…

Воеводы Российские слушали его с любопытством, с сердечным умилением, и послав в Москву вместе со всеми пленниками, убедительно писали к Государю, чтобы он изъявил милосердие к сему добродетельному витязю, который, БУДУЧИ СТОЛЬ УВАЖАЕМ В ЛИВОНИИ, мог оказать нам великие заслуги и склонить Магистра к покорности. Но Иоанн уже любил тогда жестокость: призвав его к себе, начал говорить с ним гневно. Великодушный пленник ответствовал, что Ливония стоит за честь, за свободу, и гнушается рабством; что мы ведем войну как ЛЮТЫЕ ВАРВАРЫ и кровопийцы.

ИОАНН ВЕЛЕЛ ОТСЕЧЬ ЕМУ ГОЛОВУ“ — за противное слово (говорит Летописец) и за вероломное нарушение перемирия. Невольно удивляясь смелой твердости Беля, Иоанн послал остановить казнь; но она между тем свершилась.

Полководцы наши, осадив Феллин, разбили пушками стены и в одну ночь зажгли город в разных местах. Тогда воины Немецкие объявили Фирстенбергу что надобно вступить в переговоры. Тщетно сей знаменитый старец убеждал их НЕ ИЗМЕНЯТЬ ЧЕСТИ И ДОЛГУ, предлагая им все свои сокровища, золото и серебро за мужество: наемники не хотели верной смерти, ибо ни откуда не могли ждать помощи. Фирстенберг требовал, чтобы Россияне выпустили его с казною: Совет Боярский не принял сего условия… выпустили только воинов Немецких (21 Августа); но узнав, что они разломали сундуки Фирстенберговы и похитили многия драгоценности, свезенные Ливонским Дворянством в Феллин, Князь Мстиславский велел отнять у них все, взятое ими беззаконно, даже и собственность, так, что сии несчастные пришли нагие в Ригу, где Кетлер ПОВЕСИЛ ИХ КАК ИЗМЕННИКОВ.

Заняв город, Россияне удивились малодушию Немцев, которые могли бы долго противиться величайшим усилиям осаждающих, имея в нем три каменные крепости с глубокими рвами, 450 пушек и множество всяких запасов…

ПАДЕНИЕ ФЕЛЛИНА ПРЕДВЕСТИЛО СОВЕРШЕННОЕ ПАДЕНИЕ ОРДЕНА. Города Тарваст, Руя, Верполь и многие укрепленные замки сдались…

В сие время Ливония уже перестала мыслить о сохранении независимости» [39], т. 96 гл. 1, столбцы 13–16.

Сравним теперь две версии: «древне»-греческую и русскую.

• Согласно Геродоту, огромное войско персов наступает, меньшее войско греков обороняется. Геродот неоднократно подчеркивает большое численное превосходство персов. Сражение спартанцев с персами при Фермопилах — яркий эпизод похода Ксеркса на Элладу. Хотя и с трудом, но Ксеркс одержал победу. Это надолго расстроило греческие планы обороны.

В средневековой версии, большое Московское войско наступает, а меньшие Немецкие силы обороняются. Русские летописи абсолютно четко говорят, что при подходе к Феллину войско Ивана Грозного значительно превосходило силы Немцев. Сражение у города Феллина и его взятие русскими войсками — очень важное событие Ливонской войны. Падение Феллина означало падение Ордена. После этого без боя сдались многие другие ливонские крепости. Мы видим очередное наложение «античных» персов на русских эпохи XIV–XVI веков.