Вивиан Грин - Безумные короли. Личная травма и судьба народов

Именно в роли Нептуна вскоре после своего воцарения он решил провозгласить покорение им моря. Он приказал построить мост из лодок через северную часть Неаполитанского залива, от Путеол до Бай, создав своего рода дорогу, по которой император, принеся жертву Нептуну, проехал верхом, облачённый в плащ из пурпурного шёлка, усыпанный драгоценными камнями, которые сверкали на солнце. На нём был нагрудник, который, как считалось, принадлежал Александру Великому. За ним последовали пехота и кавалерия. Проведя ночь в Путеолах, он с триумфом возвратился на следующий день в колеснице, в которую были впряжены два скакуна. Он говорил о строительстве моста как о гениальной работе и похвалил солдат за то, что им удалось пешком перейти море.

То, что море оставалось спокойным, показало, что даже Нептун боялся императора. Во время последующего пира Калигула, воспламенённый напитками, «столкнул многих из своих компаньонов с моста в море и утопил многих других, плавая вокруг и нападая на них в лодках с острыми носами».

Ещё один триумф, и опять более воображаемый, нежели реальный, ждал его, когда в 39–40 гг. он разработал план похода в Германию и Галлию с очевидной целью покорить Британию (которая, хотя Цезарь захватил её в 55 г. до н.э., не подчинялась Риму). Современные историки предполагают, что поход был более серьёзным и разумным, чем считали римские летописцы. Главным образом он предпринимался для умиротворения рейнской границы и для предотвращения серьёзного заговора против императора, в котором был замешан легат Верхней Германии Гетулиан. И всё же поход содержал элементы спектакля, которые император так любил. На Рейне всё обошлось захватом нескольких жалких пленников и семь раз Калигулу провозгласили императором. В Северной Галлии он погрузился на трирему, затем сошёл с неё и приказал солдатам собирать ракушки на берегу.

Кое-кто знал, как попасть в милость к императору, и он отвечал на их лесть поступками, которые выдавали его психическую неустойчивость. Когда его сестра Друзилла, которую он назначил своей наследницей, внезапно умерла, он воздвиг храм в её честь. Сенатор, Ливий Термин, льстиво рассказал императору, что ему было видение, как Друзилла возносится на небеса и боги её принимают, и он был щедро вознаграждён за своё подхалимское видение. Гай осыпал дарами своего любовника, актёра Мнестера, и если кто-нибудь вмешивался в эти действия, он обычно нёс наказание. Евтих, руководитель зелёного сектора водителей колесниц в цирке, чью сторону император с энтузиазмом поддерживал, получил подарков приблизительно на два миллиона сестерциев. Но выше всех ценил Калигула своего любимого коня, Инцитата, за здоровье которого пил из золотого кубка. Говорят, что у него была (хотя это может быть просто «хорошо придумано») «конюшня из мрамора, кормушка из слоновой кости, пурпурные попоны и ожерелье из драгоценных камней, император даже подарил этой лошади дом, отряд рабов и мебель… и говорят также, что собирался сделать его консулом».

Аплодисменты, которые встретили Калигулу, когда он стал принцепсом, давно умолкли. Сенатское сословие было оскорблено теми милостями, которыми он осыпал людей низкого разряда, актёров, гладиаторов и других, в компании которых любил бывать. Через четыре года его правление было таким же тираническим и жестоким, как и правление Тиберия. Действия его часто были непредсказуемы и жестоки. Когда Калигула заболел, преданный гражданин, Афраний Потит, поклялся, что если император выздоровеет, он пожертвует своей жизнью. Когда Калигула поправился, он поймал Афрания на слове, на него надели венок, как на жертву, императорские рабы провезли его через весь город и сбросили, чтобы убить, с Тарпейской скалы.

Калигула был болен манией величия, за неё никакой компенсации не получал его народ, страдавший от непомерных налогов, которых требовали его экстравагантные расходы. Стиль его жизни был так же капризен, как и беспорядочен. Он мог в полночь вызвать к себе степенных сенаторов, чтобы они посмотрели, как он танцует, «одетый в плащ и тунику до пят», под звуки флейт.

Конец его пришёл, когда он праздновал Палатинские игры. Когда он шёл вперёд, чтобы приветствовать молодых греков, которые должны были танцевать пирриху (греческий военный танец), группа заговорщиков во главе с префектом преторианской гвардии, Кассием Хереа, который сам был жертвой насмешек императора, заколола его. «Гай, — как кратко и метко сказал Дио Кассий, — узнал, что на самом деле он не бог».

Пароль конспираторов был «свобода», но «свобода» в конституционном смысле была далёкой мечтой. Всюду было замешательство. Сенат был по-прежнему бессилен. Но солдат, который бродил по императорскому дворцу, нашёл принца Клавдия, который прятался за занавеской, боясь, что его убьют. Его потащили в лагерь преторианцев и провозгласили императором.

Какова же была природа душевной болезни Калигулы, ибо даже если у него были периоды ясного ума, когда он проявлял некоторую политическую одарённость, он не был полностью в своём уме? Говорили, что его сумасшествие было следствием серьёзной болезни, перенесённой вскоре после воцарения в 37 г. Если это был энцефалит, то он, весьма вероятно, был добавочным фактором при эксцентричном образе его жизни, ибо последствия энцефалита могут включать заметные изменения в характере и вызывать импульсивные, агрессивные и ненормальные действия, похожие по симптомам на шизофрению. Возможно ещё одно добавочное объяснение, которое подкрепляет предположение, что сумасшествие Калигулы было органического происхождения. Калигула унаследовал эпилепсию от своего отца Германика. «Он не был здоров ни телом, ни духом. Мальчиком он мучился падучей болезнью, и хотя в юности был довольно вынослив, временами из-за внезапной слабости почти не мог ходить, стоять, собраться с мыслями или держать голову. Его сильно мучила бессонница, он никогда не спал больше трёх часов за ночь, и даже этот промежуток времени не мог спать спокойно, но приходил в ужас от страшных видений: однажды, например, ему приснилось, что с ним разговаривает дух океана». В этом беспокойном состоянии он покидал свою кровать и садился на кушетку или бродил по коридорам и галереям дворца, нетерпеливо дожидаясь рассвета. Ещё до своей болезни в 37 г. Калигула, возможно, стал жертвой симптоматической эпилепсии, которая похожа на шизофрению и на постэнцефалитный синдром. Хронические болезни мозга могли вызвать психическую неполноценность Калигулы. Хотя на существующих доказательствах нельзя прийти к определённому заключению о сумасшествии Калигулы, есть, похоже, веские причины считать, что помешательство императора было следствием органической болезни.