Сергей Захаревич - Большая кровь

Утром 22 июня нарком ВМФ Н.Г. Кузнецов отрапортовал Сталину о том, что атаки немцев на базы флота отбиты, а все выставленные мины выловлены. Менее чем через сутки, в 3.30 утра

23 июня, у острова Даго (Хиумаа) на одной из «выловленных мин» подорвался эсминец «Гневный». Взрыв оторвал ему нос и никакому ремонту корабль в боевых условиях уже не подлежал. Через час (в 4.20) на другой «выловленной мине» подорвался шедший в паре с «Гневным» крейсер «Максим Горький». Повреждения были столь серьезны, что крейсер едва дотащился кормой вперед до Кронштадта.

В тот же день были потеряны еще 7 боевых единиц. Подводную лодку М-78 торпедировала у Вентспилса немецкая субмарина U-144, а эсминец «Ленин», находившийся на капитальном ремонте в Либаве, и впридачу к нему пять подводных лодок (С-1, М-71, М-80, «Ронис» и «Спидола») были взорваны во избежание захвата противником. Еще одну лодку, М-83, экипаж взорвал в Либаве тремя сутками позже.

В Либаве были сожжены 11 тысяч тонн жидкого топлива, взорваны более 100 торпед, 2500 глубинных бомб, около 700 мин, 1440 параван-тралов—двадцатая часть всех запасов КБФ к началу войны.

24 июня субмарину С-3, вышедшую из Либавы в надводном положении, потопили немецкие торпедные катера, а следовавший в составе соединения тральщик Т-208 «Шкив» подорвался на мине и затонул в районе банки Глотова.

Тральные силы КБФ оказались совершенно не готовы ни к масштабным минным постановкам противника в районе Моон-зундских островов и в Финском заливе, ни к преподнесенным немцами сюрпризам. Так, немцы применили магнитные донные мины с прибором кратности, против которых у КБФ никаких средств не нашлось, кроме кустарных «минопрорывателей» (самоходные баржи, набитые деревом и пробкой, которые несколько раз прогоняли по подозрительным фарватерам). У обычных же якорных мин втрое немцы вплетали кусок цепи, и резак паравана, вместо то го чтобы отрезать трос и отводить мину, только подтягивал ее к борту.

Внезапное начало войны, поспешное отступление войск на берегу и многочисленные потери привели командование КБФ в состояние, подобное ступору: адмирал В.Ф. Трибуц и его штаб плохо представляли себе, что и как в подобной обстановке должны делать корабли, авиация, береговые части. А «шибко умные»

Н.Г. Кузнецов (нарком ВМФ) и его начальник штаба И.С. Исаков отмалчивались в Москве.

Скоро выяснилось, что субмарины, поспешно высланные в море на позиции, «нарезанные» согласно довоенным планам, только напрасно жгли солярку — противника в этих квадратах не оказалось. Пришлось отозвать их в Таллин, после чего командование не нашло ничего лучшего, как развернуть подводные лодки в мелководном Рижском заливе и на западных подходах к нему. Проку от этого не было никакого — караваны противника, следовавшие с сильным охранением, прижимались к берегу, где советские лодки из-за малых глубин достать их не могли. К 1 сентября все советские субмарины были отозваны в Кронштадт.

* * *

К тому времени были потеряны Либава (Лиепая) и Виндава (Вентспилс). Флот находился в Таллине, где его корабли действовали как плавучие батареи. В конце августа положение города стало безнадежным, а враг рвался к Ленинграду, поэтому Трибуц получил разрешение наркома флота Кузнецова (с санкции Сталина) на отход в Кронштадт и эвакуацию частей таллинского гарнизона. Были сформированы четыре конвоя из судов торгового и пассажирского флотов, под завязку забитые не только военными (порядка 30 тысяч человек), но и гражданским населением (преимущественно семьями «красных командиров» и эстонским «партийно-советским аппаратом»). Сколько было гражданских лиц на судах, уже никто никогда не узнает, поскольку учет отсутствовал, но предполагается, что не менее 18—20 тысяч человек.

28 августа начался этот переход, обернувшийся жуткой по масштабам трагедией, вряд ли имеющей аналоги в истории.

Не была проведена разведка минной обстановки на маршруте предстоящего перехода (за это отвечали начальник штаба КБФ адмирал Ю.А. Пантелеев и начальник штаба минной обороны контр-адмирал Ю.Ф. Ралль). Не располагая информацией о минных позициях, Трибуц проложил маршрут отрядов и конвоев кратчайшим путем — ближе к южному берегу Финского залива, хотя если бы корабли, выйдя из Таллина» уклонились к северному (финскому) берегу, все скорее всего обошлось бы. Атак...

К вечеру 28 августа караваны и боевые корабли вошли в сплошное минное поле. Суда один за другим начали подрываться. Серьезные потери понес отряд прикрытия адмирала Пантелеева, почти полностью (за исключением сторожевика «Буря») на минах погиб арьергард контр-адмирала Ралля. Повезло еще, что у немцев не оказалось под рукой бомбардировщиков — все «штуки» были задействованы в интересах наступавшей на Ленинград группы армий «Север».

И тут грубейшую ошибку допустил адмирал Трибуц: во избежание дальнейших подрывов он отдал приказ (в тот момент, когда большая часть судов уже почти преодолела минное поле) остановиться и стать на якорь до утра. Хотя всем было ясно, что на следующий день за корабли возьмутся самолеты противника!

С утра 29-го командующий КБФ на крейсере «Киров» с кораблями сопровождения припустил мелкой рысью к Кронштадту, по сути дела, бросив транспорты на произвол судьбы. Также поступили и другие крупные боевые корабли (правда, многие из них имели повреждения от подрывов). Все это привело к тому, что в течение суток немецкие бомбардировщики отправили на дно залива практически все транспорты 4 конвоев: до Кронштадта (если не считать боевых кораблей) добрались лишь пароходы «Сауле» и «Эверана», да еще через неделю туда притащили поврежденный бомбами и севший на мель «Казахстан» (остатки 4-го конвоя из нескольких буксиров и парусно-моторных шхун захватил и доставил в Финляндию отряд финских торпедных катеров).

Погибли 29 пароходов и 17 малых судов (шхуны, буксиры, шаланды, баржи), а всего — 46 единиц гражданского флота (по другим данным — даже 51 единица).

Погибли также 22 военных корабля (6 эсминцев, 2 подводные лодки, 3 сторожевика, 1 канонерка, 7 тральщиков, плавмастерс-кая, спасательное судно, гидрографическое судно) и 2 катера. Многие корабли и суда получили серьезные повреждения.

Как отмечал писатель Игорь Бунич, за полтора года гибельной войны с Японией Россия потеряла 69 боевых и вспомогательных кораблей, а всего за два августовских дня 1941-го адмирал Трибуц в Финском заливе умудрился потерятьтоли 68 единиц, то ли 73 единицы!

По подсчетам военно-морского историка В.Д. Доценко, на переходе из Таллина в Кронштадт погибли около 30 тысяч пассажиров и членов судовых экипажей, в том числе до 18 тысяч бойцов и командиров РККА.

Вот и поразмыслите, за что адмирал Трибуц был награжден орденом Нахимова первой степени?!