Михаил Басханов - История изучения восточных языков в русской императорской армии

Необходимость учреждения курсов мотивировалась крайне негативным опытом русско-японской войны. «В минувшую войну, – отмечалось в отношении начальника Генерального штаба, – в особенно резкой форме сказались невыгоды почти полного отсутствия в нашей армии офицеров, чиновников или нижних чинов, знающих японский и китайский языки. Вследствие этого не только войсковым частям, но даже и крупным штабам при сношениях с китайским населением приходилось обращаться к помощи переводчиков из туземцев, которые в подавляющем большинстве случаев были неграмотны, плохо знали русский язык, а кроме того, естественно, были совершенно неизвестны нанимавшим их штабам или частям войск. Кроме того, большинство китайцев-переводчиков не могли внушать особого доверия и в смысле верности их военным интересам русской армии; несомненно, некоторые находились в сношениях с тайными японскими агентами. Еще хуже обстоял вопрос с переводчиками японского языка, которых почти не было вовсе даже и при крупных штабах. Отсутствие таких переводчиков лишало возможности производить опрос пленных и тем самым затрудняло работу наших разведывательных отделений» [921].

Генеральный штаб рекомендовал штабам военных округов при организации языковых курсов использовать опыт ташкентских курсов языка индустани и исключить при этом формальный подход к делу. Для поощрения офицеров и нижних чинов указывалось на необходимость установить «какие-нибудь денежные награды». По вопросу, какие конкретно, в каких размерах и где изыскать средства, в самом Генеральном штабе еще не было на тот момент полной ясности.

Примечательно, что предложение начальника Генерального штаба появилось в период, когда расширялся процесс подготовки военно-востоковедных кадров в Восточном институте и приближался момент, когда военное ведомство столкнется с проблемой перепроизводства специалистов. В действиях Генерального штаба уже тогда просматривалась идея, которая, претерпевая различные идейные и организационные трансформации, легла в основу реформы всей системы изучения восточных языков в русской армии, венцом которой стало новое Положение об изучении офицерами восточных языков 1911 г. Основу этой системы, как известно, составляла подготовка военных переводчиков взамен офицеров-востоковедов.

Принимая во внимание предложение начальника Генерального штаба и вполне осознавая необходимость подготовки кадра переводчиков в войсках, командующий Приамурским военным округом П. Ф. Унтербергер распорядился проработать вопрос об учреждении курсов китайского и японского языков [922]. В начале октября 1906 г. для организуемых курсов штаб войск Дальнего Востока выделил сумму в 3000 руб. Аналогичные курсы «на средства частей войск» штаб округа предложил организовать с 1 декабря 1906 г. в крепостях Владивосток и Николаевск (при штабах крепостей) и в г. Никольск-Уссурийском (при штабе 1-го Сибирского армейского корпуса). Заведование курсами предлагалось возложить на начальников штабов этих войсковых единиц. Предложение это, впрочем, так и осталось на бумаге.

Организация курсов в Хабаровске шла авральным порядком, заняв в общей сложности менее шести недель. При разработке программы штаб Приамурского военного округа не успевал воспользоваться мнением авторитетных специалистов, которые имелись в Восточном институте. Общие рекомендации по учебной программе штабу давал переводчик китайского языка при канцелярии Приамурского генерал-губернатора А. Сунфу. Рекомендации Сунфу поместились на одну страничку машинописного текста. Он полагал, что в течение года обучения китайскому языку офицеры «будут хорошо объясняться по-китайски», нижние чины – через полтора-два года. При этом были высказаны и оригинальные суждения, вроде того, что изучение китайского разговорного языка должно вестись «без всякой программы, дабы не стеснять стремление и успехи учеников» [923].

16 октября 1906 г. войскам было объявлено о создании в Хабаровске курсов китайского и японского языков [924]. В соответствии с принятым решением, курсы учреждались при штабе Приамурского военного округа. Заведование курсами в учебном и административном отношениях возлагалось на окружного генерал-квартирмейстера. Цель курсов – практическое изучение языков, с тем, чтобы дать возможность офицерам и нижним чинам «бегло говорить и хорошо понимать изучаемый язык» (п. 2). Преподавателями курса назначались: по китайскому языку – переводчик при канцелярии Приамурского генерал-губернатора А. Сунфу, по японскому языку – окончивший курс духовной семинарии при Русской духовной миссии в Токио Г. Т. Ирино и переводчик при штабе округа Ф. Легасов. В качестве вознаграждения лекторам назначалось по 3 руб. за двухчасовую лекцию. После 1907 г. для преподавания на курсах были приглашены выпускники офицерского отделения Восточного института (офицеры-лекторы), проходившие службу в штабе Приамурского военного округа. Для языковой практики приглашались преподаватели (практиканты) из числа носителей китайского и японского языков.

Важный вклад в развитие курсов внес переводчик при штабе Приамурского военного округа капитан П. В. Шкуркин, который приступил к преподаванию китайского языка на курсах в учебный сезон 1909–1910 гг. Специально для программы курсов Шкуркин разработал учебное пособие – «Ханьюй жумэнь» («Вводный курс китайского языка») [925]. После выхода Шкуркина в отставку (май 1913 г.) на место преподавателя китайского языка был назначен штатный переводчик штаба 6-й Сибирской стрелковой дивизии капитан П.-О. Ф. Александрович, выпускник офицерского отделения Восточного института (вып. 1910 г.).

Офицеры на время слушания лекций освобождались от службных занятий (за исключением нарядов). Нижние чины в период занятий проживали и довольствовались в своих частях и прибывали на занятия командами от своих частей. В учебные дни они освобождались от всяких нарядов и занятий в частях войск. Занятия с офицерами проводились в гарнизонном военном собрании (до открытия дивизионного военного собрания 6-й Восточно-Сибирской стрелковой дивизии), с нижними чинами – в помещении учебной команды 23-го Восточно-Сибирского стрелкового полка.

Процесс обучения на курсе при их открытии составлял два зимних периода: 19061907 и 1907–1908 гг. Первый курс продолжался с 1 ноября 1906 г. по 1 мая 1907 г., второй – с 1 октября 1907 г. по 1 мая 1908 г. (п. 4). Примерно этот же порядок занятий остался и на последующие годы. Ежегодно по итогам обучения устраивались выпускные экзамены в присутствии экзаменационной комиссии из «сведующих лиц», назначаемых окружным генерал-квартирмейстером. К продолжению курса в следующем году допускались офицеры и нижние чины, сдавшие переходной экзамен с отметкой не ниже «удовлетворительно». Офицерам, выдержавшим удовлетворительно промежуточный экзамен, в начале второго курса выдавалось пособие на приобретение учебников в размере от 20 до 30 руб. [926]Для нижних чинов, показавших в ходе экзаменов лучшие результаты, были предусмотрены поощрительные премии.