Михаил Басханов - История изучения восточных языков в русской императорской армии

В феврале 1909 г. указанные предложения были внесены на рассмотрение Военного Совета. В апреле того же года начальник Азиатского отдела Главного штаба генерал С. В. Цейль обращался к начальнику канцелярии Военного министерства генералу А. Ф. Забелину с просьбой содействовать введению в действие нового порядка изучения офицерами восточных языков еще до его официального утверждения [1073]. Необходимость такой меры он объяснял тем соображением, что «дальнейшее рассмотрение указанного вопроса в общих законодательных учреждениях, не изменяя дела по существу, будет касаться несомненно лишь его финансовой стороны», но само рассмотрение может продлиться достаточно долго. Между тем в мае 1909 г. при штабах военных округов должны были состояться предварительные экзамены для офицеров, желавших поступить на курсы восточных языков. Как отмечал Цейль, при отсутствии решения по новому порядку изучения восточных языков положение таких офицеров становилось бы неопределенным и затруднительным. В этой ситуации Главный штаб не был заинтересован в том, чтобы процесс подготовки военно-востоковедных кадров прервался.

Канцелярия Военного министерства не разделяла такого подхода начальника Азиатского отдела Главного штаба. В ответе канцелярии на имя начальника Главного штаба сообщалось: «Установление нового порядка подготовки для армии офицеров, знающих восточные языки, так тесно связано с необходимыми для этого расходами, что выделить что-либо и представить на Высочайшее утверждение теперь, не ожидая решения всего дела, представляется совершенно невозможным» [1074].

В связи с этим начальник Главного штаба вновь обратился в канцелярию Военного министерства с предложением отменить в 1909 г. прием офицеров на офицерские курсы восточных языков в Петербурге и на офицерское отделение Восточного института [1075]. С этой целью он предлагал выйти с докладом по Главному штабу на Высочайшее имя о прекращении приема в военно-востоковедные учебные заведения до разрешения всего вопроса в законодательном порядке. Начальник канцелярии Военного министерства поддержал предложение начальника Главного штаба. 18 мая 1909 г. последовало Высочайшее соизволение на прекращение приема офицеров на офицерские курсы восточных языков и в Восточный институт [1076]. Прием офицеров в Ташкентскую офицерскую школу восточных языков предполагалось оставить ввиду наибольшего соответствия ее учебной программы готовившему новому Положению.

После рассмотрения в Военном Совете проект Положения поступил в конце 1909 г. в Совет Министров, который признал необходимым предложения Военного министерства дополнить путем согласования с предложениями других заинтересованных ведомств. Причем на начало 1910 г. Военное министерство не было в полной уверенности, что предложенный проект нового Положения об изучении офицерами восточных языков будет принят Советом Министров (по причинам финансового порядка), и было готово, в случае отклонения проекта, вновь испросить Высочайшего соизволения на возобновление приема офицеров на офицерские курсы восточных языков и на офицерское отделение Восточного института [1077]. В 1910 г. новый порядок изучения офицерами восточных языков был введен в действие еще до окончательного утверждения его в законодательном порядке. Осенью 1910 г. состоялся прием офицеров в окружные подготовительные школы восточных языков Кавказского и Приамурского военных округов. В Ташкентской офицерской школе восточных языков набор офицеров не производился по причинам, о которых будет сказано ниже.

В войска для руководства к действию поступали еще не утвержденные законодательно проект (1909 г.) и «Временные правила» (1910 г.), которыми Главный штаб и призывал руководствоваться при организации окружных подготовительных школ. Эта спешка приводила к организационной неразберихе в штабах военных округов. Последним было предоставлено право вносить рекомендации в готовившийся проект. В ожидании результатов его законодательного утверждения штабы округов в отдельных случаях приступали к реализации на практике некоторых положений проекта, которые для округов представляли наибольшее значение.

По получении же штабами утвержденного Положения обнаруживалось несоответствие между его содержанием и уже проводимыми на местах мероприятиями. Так было, к примеру, с курсами разведки и китайского языка в Ташкентской офицерской школе восточных языков, которые после введения нового Положения оказались на полулегальном основании, и борьбу за их легализацию штаб округа вел вплоть до начала Первой мировой войны. Новое Положение допускало возможность его пересмотра по прошествии двух-трех лет применения на практике, это создавало юридическую основу для перманентной его ревизии, чем активно и занимались окружные штабы.

Ввиду большого интереса, вызванного новым проектом, Азиатская часть Главного штаба была вынуждена выступить с разъяснениями на предмет предполагавшихся преобразований. Делопроизводитель Азиатской части полковник А. А. Давлетшин опубликовал в журнале «Разведчик» специальную статью [1078], в которой дал более развернутое описание проекта нового Положения об изучении офицерами восточных языков. Сущность проекта не изменилась по сравнению с первоначально заявленными основаниями, обнародованными в начале 1909 г. Однако в проекте Положения на стадии его проработки в 1910 г. появился ряд новых моментов. Прежде всего, был детализирован порядок зарубежных командировок для войск Кавказского и Туркестанского военных округов – на первый год в пределах округа, в «местности со сплошным туземным населением»; на второй – в сопредельные страны. Разработаны меры для удержания получивших востоковедное образование в строю (обязательная выслуга из расчета полтора года службы за год обучения). Регламентированы условия получения добавочного содержания – проверочные экзамены на знание языка через каждые два года.

Как отмечал Давлетшин, вопрос о подготовке офицеров с высшей квалификацией (офицеров-востоковедов) в новом проекте не регламентировался по причине отсутствия средств. Не был решен в проекте и вопрос о создании штатных мест для выпускников окружных подготовительных школ. Проект предусматривал закрытие Ургинской и Кульджинской школ по мере насыщения войск офицерами-переводчиками. Окружные школы предполагалось открыть при штабах Приамурского, Иркутского, Туркестанского и Кавказского военных округов с ежегодным набором по пять слушателей, за исключением Иркутской школы (семь слушателей), в которую предполагалось направлять по одному представителю от Туркестанского и Омского военных округов для изучения китайского языка. Программы для вступительного экзамена в школы, а также учебные программы по состоянию на 1910 г. еще только разрабатывались.