Коллектив авторов - Маргиналы в социуме. Маргиналы как социум. Сибирь (1920–1930-е годы)

Поскольку представления к восстановлению в гражданских правах исходили от ПП ОГПУ, то 9 июня 1934 г. в качестве инструктивного документа был выпущен секретный циркуляр ОГПУ. В нем оговаривался порядок восстановления спецпереселенцев в гражданских правах, всецело зависящий от органов ОГПУ, – поселковых и районного комендантов, отделов по спецпереселенцам (ОСП) ПП ОГПУ. Восстановлению в правах подлежали три категории спецпереселенцев: лояльные власти и зарекомендовавшие себя «безусловно честной работой», прожившие в спецпоселках пять лет (работавшие в золотопромышленности – три года); досрочно восстановленные (независимо от срока пребывания в спецпоселке) ударники производства, «главным образом, из молодежи»; дети спецпереселенцев, достигшие совершеннолетия, при условии занятости общественно полезным трудом. Особо выделялась категория тех, кто не подлежал восстановлению в правах: «спецпереселенцы, не порвавшие связи с к[онтр]-р[еволюционной] частью кулачества… совершившие побеги из спецпоселков в 1933–1934 гг., плохо работающие и нежелающие осваиваться в спецпоселках» [1086]. В циркуляре указывалось: «Восстановленные в правах лица пользуются всеми правами граждан СССР, имеют право выезда из спецпоселка и к ним не могут быть применены никакие меры ограничения. Пятипроцентные отчисления с их заработной платы прекратить с момента вынесения Крайисполкомом или Облисполкомом постановления о восстановлении их в правах. Конечно, нашей задачей является создание таких бытовых условий для лиц, получающих права гражданства, при которых у них не было бы желания покидать спецпоселки» [1087].

В связи с постановкой задачи по закреплению бывшего «спец-контингента» на местах принудительного расселения комендантам предлагалось «широко развернуть работу среди восстановленных в правах, чтобы они добровольно [здесь и далее подчеркнуто в документе. – С. К .] остались жить и работать на тех предприятиях, на которых они работали до восстановления. С этой целью, совместно с хозорганизациями, должны быть применены ряд поощрительных мероприятий и льгот для остающихся жить в спецпоселках, как то: предоставление лучших жилищ, лучших условий работы, выдвижение на различные поселковые должности и т. д. Само собой разумеется, что эти льготы не должны быть выше льгот, которыми пользуются вольнонаемные рабочие на данном предприятии» [1088].

Небеспочвенные опасения руководства ОГПУ в том, что массовое восстановление спецпереселенцев в правах повлечет за собой нежелательный для власти массовый выезд из спецпоселков, вскоре оформились в письмо, направленное начальником ГУЛАГа М.Д. Берманом наркому внутренних дел Ягоде 2 января 1935 г. В нем Берман привел неутешительную для спецорганов статистику, согласно которой к ноябрю 1934 г. число восстановленных в правах спецпереселенцев составило 8505 семей (31 364 чел.). Из этого числа на поселении осталась лишь четверть восстановленных в правах – 2488 семей (7857 чел.). Ягода в свою очередь направил 17 января 1935 г. письмо Сталину, в котором предлагал радикальное решение задачи удержания спецпереселенцев в местах их поселения: «…по мере восстановления в правах отмечены массовые выезды трудпоселенцев из мест поселения, что срывает мероприятия по освоению необжитых мест. Вместе с тем возвращение восстановленных трудпоселенцев в те края, откуда они были выселены, – политически нежелательно». Далее Ягода предложил срочно издать уточнение к последнему постановлению ЦИК СССР, в котором указывалось бы, что восстановление в правах трудпоселенцев не дает им права выезда из мест поселений [1089]. Такое дополнение к постановлениям ЦИК СССР от 3 июля 1931 г. и 27 мая 1934 г. было принято высшим законодательным органом страны 25 января 1935 г. [1090]Предложение руководства НКВД, законодательно закрепившее невозможность выезда из комендатур восстановленных в правах, не противоречило политике чекистов, которую они проводили и ранее. Она имела целью минимизацию оттока трудоспособных спецпереселенцев из комендатур при сохранении у репрессированных надежды на перемену их положения. Изменение внутриполитической ситуации в стране, вызванной убийством Кирова 1 декабря 1934 г., вызвало новый подъем «чрезвычайщины» и усиление репрессивной политики, что не могло не сказаться на положении «спецконтингента».

Новая «драконовская» поправка в действовавшее законодательство о спецпоселении позволила репрессивным органам провести несколько акций, столь же дискриминационных по своей сути. Поскольку не отменялось правило выдачи паспортов «высланным кулакам, восстановленным в гражданских правах», то циркуляром Главного управления милиции от 3 февраля 1935 г. устанавливался порядок, по которому паспорта данной категории выдавались «исключительно [подчеркнуто в документе. – С. К .] по месту расположения трудпоселения», в паспорте требовалось сделать отметку о выдаче документа конкретной комендатурой, лица с такой записью не прописывались на проживание «нигде, кроме мест поселения» [1091].

17 апреля 1935 г. последовало разъяснение Президиума ЦИК СССР, перечеркивавшее известную правовую аксиому о том, что закон обратной силы не имеет. В нем говорилось о распространении постановления ЦИК СССР от 25 января 1935 г. на всех еще находившихся на поселении «кулаков», хотя и восстановленных в гражданских правах до 25 января 1935 г. [1092]15 марта 1936 г. НКВД СССР выпустил циркуляр, в котором была обобщена годичная практика применения правовых ограничений и дискриминаций по отношению к различным группам спецпереселенцев, давалась установка на создание квазипривилегированной группы из числа лиц, восстановленных в гражданских правах. Данная группа получала пассивное избирательное право при выборах в Советы. Для нее давалось расширительное толкование места поселения (не поселок, как ранее, а территория района, куда спецпереселенцы были вселены). Восстановленному в правах разрешалось передвигаться в пределах всего района (по административному делению) и поступать на работу по своему усмотрению. В отдельных случаях «лучшие ударники» могли временно выехать на учебу, в командировку, на лечение и т. д., но только в пункт, находящийся в пределах того края, где они поселены. На время выезда им выдавались удостоверения с указанием срока его действия. Восстановленные в правах снимались с общего учета спецпоселения и ставились на отдельный учет.

Циркуляр содержал также разъяснение о том, на какие категории населения комендатур постановление ЦИК СССР от 25 января 1935 г. не распространялось, дабы не останавливать действие механизма «разгрузки» спецпоселений в основном от социально нежелательных элементов: на лиц, признанных «неправильно высланными»; на молодежь, подлежавшую призыву в Красную армию; на нетрудоспособных, передаваемых на иждивение родственникам; на восстановленных в правах спецпереселенок, вышедших замуж за «вольных граждан» в случае их переезда в другую местность [1093].