Жорж Бордонов - Филипп IV Красивый. 1285–1314

Всегда заботясь о справедливости, Филипп Красивый учредил должности прокуроров в бальяжах, важнейших прокуратурах и церковных судах. Они помогали в расследовании и вынесении решений по делам, касающимся прав короля. Они сами возбуждали дела только в королевских делах, таких как нарушение общественного спокойствия. Филипп Красивый также имел дело с адвокатами. Он возобновил запреты и обязательства, содержащиеся в предыдущих постановлениях. Адвокаты обязались не защищать несправедливые дела. Король постановил, что они будут преследоваться как лжесвидетели, если будут ссылаться на ошибочные или несуществующие прецеденты. В 1291 году он взял на себя право учреждать нотариусов. В 1304 году он жестко регламентировал их профессию, обязав их составлять протоколы своих действий в присутствии договаривающихся сторон и сохранять содержание своих актов в надежных бумажных картотеках. Королевские чиновники взимали плату за проверку подлинности документов. Это же постановление касалось и секретарей суда, которые с этого момента были обязаны вести протоколы заседаний в журналах, хранящихся у судей.

Все эти меры были, конечно, несовершенными, зачаточными. Тем не менее, они стали источником права и процедуры, которые применялись вплоть до Великой революции.

Рана от отсутствия денег не смертельна, но для государства она может быть смертельной! За исключением первых лет своего правления, когда Филипп Красивый наслаждался относительной обеспеченностью, он постоянно сталкивался с денежными трудностями. Они объясняют его относительные неудачи. Поспешные импровизации, исключительные меры, обращения к налогоплательщикам, "взвинчивание" валюты не решали корень проблемы, которая заключалась в растущем дисбалансе между ресурсами государства и его расходами. Многочисленные, дорогостоящие и не всегда успешные военные кампании и расширение административных и судебных служб намного превышали доходы! Однако здесь, как и в других местах, Филипп Красивый пытался навести порядок. Но, если бы финансовые службы достигли и даже превысили свою максимальную эффективность во многих обстоятельствах, нельзя было бы предотвратить обнищание налогоплательщиков, превращение их первоначальной доброй воли во враждебность, рост недовольства в обратной пропорции к поступлениям от налога и непопулярность короля! Его концепция государства, внешней политики не была концепцией его подданных; она опережала его время на столетия, почти совпадая с концепцией Людовика XIV. Кроме того, она была слишком тонкой, чтобы быть понятой людьми, ностальгирующими по временам правления Святого Людовика. Королевские чиновники хотели сделать все слишком хорошо, но не из честолюбия, а потому что зарождалось понятие государственной службы, и не имело значения, что она называлась службой королю. Поскольку власть была сильна, они выполняли приказы с некой страстью, потому что были уверены, что от них не отрекутся. Было неизбежно, что их обвинят в правонарушениях. Еще одним недостатком было то, что в результате смешения полномочий чиновники налоговых органов были почти такими же, как чиновники собственно администрации и судебной системы, по крайней мере, в плане управления ими и обычными ресурсами бюджета. В каждом бальяже ответственным лицом был бальи, который одновременно являлся получателем, плательщиком и бухгалтером. Он собирал доходы, вычитал суммы, соответствующие расходам его бальяжа, и отправлял излишки в Париж. В некоторых районах ему помогал относительно независимый бухгалтер, т. е. своего рода контролер, не подверженный его произволу. Его соратниками были провиантмейстеры (арендовавшие свои провиантские места) и королевские сержанты.

До подавления тамплиеров король имел в своем распоряжении две казны, одна из которых хранилась в Лувре и представляла собой королевский резерв, а другая находилась в резиденции ордена Тампле и выполняла роль общего казначея, при этом четкого различия между двумя службами не проводилось. Их возглавляли казначеи, которые вели ежедневный журнал своих операций. Вся королевская бухгалтерия подлежала проверке Счетной палаты. Раньше она находился в Тампле. Филипп Красивый перенес ее во Дворец Сите. Палата состоял из трех категорий членов: лордов, магистров и клерков. Филипп Красивый регулировал ее работу, в частности, обязав палату проводить заседания за закрытыми дверями и запретив знатным сеньорам, членам совета и парламента принимать участие в обсуждениях. Полномочия палаты были сложными и очень тяжелыми, как административными, так и судебными. Она изучила счета судебных приставов, которые были представлены в единообразной форме, как с точки зрения доходов, так и расходов, что облегчало их чтение и сравнение. Она выдавал разнарядки, обязывая бухгалтеров выплачивать суммы, которые были упущены добровольно или нет! Она контролировал исполнение фискальных и монетарных ордонансов, при составлении которых король консультировался с членами палаты. Она отправляла инструкции бухгалтерам. Она также осуществляла контроль над фермерскими хозяйствами. В Нормандии виконты представляли свои счета именно в Казначейство, но для проверки первой степени, поскольку Казначейство оставалось в подчинении Парижской палаты. Это означает, что компетенция последнего распространялась на все королевство. Однако, похоже, что его было недостаточно для выполнения поставленной задачи, или что его процедуры были неадекватны для определенных чрезвычайных ситуаций, поскольку король иногда поручал реализацию различных мер казначеям Франции или членам совета.

Чтобы не утомлять читателя, можно дать лишь краткий обзор обычных доходов. Доход в денежной и натуральной форме, который король получал от владений короны, которые принадлежали любому сеньору, включал, в частности, ценз, шампань, корвеи, а также продукт арендных операций (мельницы, общие печи, земли, реки). Эти аренды выставлялись на публичные торги, однако король иногда предоставлял их в качестве награды своим слугам, что говорит о том, что разница между суммами, выплачиваемыми в казну, и реальным продуктом фермы должна была быть значимой. Король также собирал определенные феодальные права: на передачу, на наследование, на опеку над знатными сиротами (он отвечал за воспитание этих детей и собирал доходы от их имущества в период их несовершеннолетия). Он продавал порубленную древесину из своих лесов, взимал плату за право выпаса скота и пастбищ, а также выручку от охотничьих штрафов. При нем штрафы достигли неслыханных размеров, так что говорили, что правосудие служило на благо налогообложения! Ни один тариф не ограничивал произвол судей, особенно когда речь шла о нарушении общественного спокойствия, преступлениях против безопасности или даже просто против порядка. Даже невольные соучастники преступления или проступка облагались большим штрафом: мать осуждали за то, что она дала приют своему сыну, в отношении которого был вынесен приговор об изгнании. Имущество приговоренных к смерти, изгнанных и еретиков было конфисковано. Король взимал пошлину за помощь при покупке фьефов простолюдинами, которые не были сеньорами. Эта повинность представляла собой ущерб, понесенный королем, поскольку новый владелец вотчины не был вассально обязан ему, но были и исключения, поскольку мещане стремились выдать себя за настоящих дворян. Король также взимал налог на амортизацию при передаче церковного имущества. Не без сопротивления но он отбирал часть наследства иностранцев и бастардов.