Жорж Бордонов - Филипп IV Красивый. 1285–1314

Общий доход казны далеко не компенсировал обычные расходы. Для финансирования военных кампаний и проведения успешной внешней политики необходимо было прибегать к экстраординарным мерам, находить новые ресурсы, проявлять фантазию и благоразумие одновременно. Филипп Красивый рассматривал налоги как постоянный вклад в образ жизни государства. Умы того времени единодушно отвергали эту концепцию постоянства, которая для них была синонимом рабства, как мы видели во время конфликта с Бонифацием VIII. Поэтому Филипп Красивый должен был называть меры, на которые он был вынужден пойти, исключительными. Более того, уже в 1290 году изменение соотношения цен на серебро и золото усугубило его трудности и заставило провести первую девальвацию, которая была не очень заметна. В 1292 году положение казны заставило его ввести чрезвычайный налог ― мальтот. Это был косвенный налог на потребительские товары, своего рода НДС, как уже было сказано, но очень скромный: один динарий за фунт! Мальтот платили купцы, которые собирали его со своих клиентов. Это вызвало страшный бунт в Руане: дом казначейства был разграблен, служащие казначейства были почти разорваны на куски и спаслись только тем, что укрылись в замке. Мятежников быстро повесили, все вернулось на круги своя, и сбор мальтота продолжился. Этот налог вызвал всеобщее возмущение. Однако он был справедливее существующих налогов; он затрагивал все социальные классы пропорционально потребляемым ими товарам. Но именно дворяне не хотели, чтобы с ними обращались как с простолюдинами. Что касается духовенства, то оно держалось за свои фантазии об освобождении от налогов. Понятно, что король взывал к "щедрости" своих подданных и даже возлагал на них жертвы в определенных обстоятельствах, но он не создавал для себя новое право, причем постоянное! Некоторые города просили оказать им услугу по выкупу солода, выплатив общую компенсацию. Было неправильно принимать их предложения. К 1300 году мальтот пришел в упадок. Но тем временем Филипп Красивый, по-прежнему мучимый нуждой в деньгах, прибег к другим средствам.

В 1293 году, чтобы финансировать строительство флота против Англии, он собрал "кредит" у богатых жителей бальяжей и городов. Этот вынужденный заем, собравший более 600.000 турских ливров, так и не был погашен, но он был распространен на прелатов, членов совета, парламента и Счетной палаты. Война против Англии, а затем против Фландрии углубила дефицит бюджета, и тогда король обложил простолюдинов, дворян и церковников (за их личное имущество) сотой частью доходов. Этот общий налог был увеличен до одной пятидесятой. Однако этого было недостаточно, и к нему был добавлен пятидесятый налог на состояние, даже если оно было небольшим. Пятидесятый налагался на всех, включая королевских чиновников и даже рыцарей закона. Исключение составляли только дворяне, поскольку они оказывали особые и эффективные услуги королю. Этот налог устанавливался в каждой деревне тремя выборными нотаблями, один из которых был клерком. Платеж последовал сразу же за декларацией налогоплательщиков. Непокорные налогоплательщики подлежали конфискации имущества. Некоторые города выкупили себя, но за счет бесплатного подарка эквивалентной стоимости.

По мере того как война с Фландрией затягивалась, требовались новые сборы. Формы были самыми разными. Поскольку после катастрофы при Кортрейке люди, способные носить оружие, были нужны не меньше, чем деньги, король обложил суровыми налогами дворян и арендаторов вотчин, которые не могли нести реальную военную службу. Он распространил эту меру на простолюдинов, которые обладали определенным достатком. Этого все равно было недостаточно. Он увеличил исключительную субсидию с (весьма относительного) согласия баронов и прелатов. Затем, как мы видели, он обязал простолюдинов содержать шесть сержантов на сотню домохозяйств и в течение четырех месяцев за свой счет; бюргеров, епископов и лордов — предоставлять по одному латнику на каждые пятьсот фунтов ренты с недвижимости. Церковь волей-неволей вносила свой вклад в военные усилия в виде decima. Decima составлял одну десятую часть дохода от церковного имущества; он приносил около 250.000 ливров, что, кстати, показывает, насколько богата была Церковь Франции! Филипп Красивый попытался превратить этот взнос в налог, но встретил сопротивление со стороны Святого Престола и еще больше со стороны прелатов и великих аббатов. Евреи также были объектом его заботы. Он взял их под свою защиту и предоставил им своего рода покровительство в обмен на деньги. В 1292 году он обложил их специальным налогом. В 1295 году парижские евреи были арестованы, заключены в тюрьму Шатле и освобождены за большой выкуп. Они были обязаны платить новый налог в 1299 году, затем в 1302 году. Наконец, он изгнал их из королевства, но для того, чтобы конфисковать их имущество и присвоить прибыль. Аналогичная политика проводилась и в отношении ломбардских ростовщиков. Они были арестованы в 1291 году и освобождены под большие штрафы. Можно с смело сказать, что король делал деньги из всего! После побед при Зерикзее и Монс-ан-Певеле и подписания Атисского договора считалось, что фламандцы заплатят оговоренные суммы. Однако это был не тот случай. Но необходимость войны не могла быть использована для поддержания исключительных налогов. Однако необходимо было наполнять государственный бюджет, платить ренту, все более многочисленным чиновникам, гарнизонам королевских крепостей, поддерживать образ жизни двора, достраивать дворец Сити. Но Франция была истощена. Бесконечное число мелких дворян, пахарей, купцов и буржуа, которые когда-то были состоятельны, оказались на грани разорения.

Военные действия были не единственной причиной всеобщего обнищания. Последовательные девальвации, не все из которых были добровольными, но навязанными ростом мировых цен на золото и серебро, снижали покупательную способность и замораживали коммерческие операции. Филиппа Красивого часто обвиняли в том, что он был королем-фальшивомонетчиком, не пытаясь понять, каковы были его мотивы. Последние объективные исследования этого аспекта его правления показывают, что так называемое "порча" монеты объясняется биметаллической системой, установленной Святым Людовиком, но разбалансированной колебаниями курса серебра и золота. Его увеличение еще больше усугубило этот дисбаланс и вынудило короля либо уменьшить вес ценного металла, либо искусственно повысить цену выпускаемых монет. Эти операции, за исключением первой, которая была проведена, принесли государству лишь иллюзорную, эфемерную прибыль. Второе наблюдение, которое можно сделать, таково: король, не будучи экспертом в области финансов, прекрасно понимал проблему; как только у него появилась возможность, причем дважды (в 1306 и 1313 годах), он попытался вернуться к полновесной монете. Но внезапное возвращение к полновесной монете не обошлось без побочных эффектов. В 1306 году это косвенно вызвало рост арендной платы, поскольку домовладельцы потребовали выплатить сумму назначенную в "порченых" монетах полновесными. Во время бунта парижане сожгли дом Этьена Барбетта [269] Этьен Барбетт (ок. 1250 — 19 декабря 1321) — важное должностное лицо в администрации Парижа и в окружении короля Франции Филиппа IV. Стал эшевеном в 1293 году, а затем был купеческим прево с 1298 по 1304 год и с 1314 по 1318 год. При Филиппе IV он также стал мастером монетного дела и его финансовым советником. Его роль в манипуляциях с монетами сделала его крайне непопулярным и привела к восстаниям, а в 1306 году — к разграблению его домов. , одного из мастеров монетного двора, и вынудили Филиппа Красивого укрыться в Тампле. Виновные были наказаны, но король нашел временные решения, чтобы успокоить людей.