Джон Эллиот - Испанская империя. Мировое господство династии Габсбургов. 1500–1700 гг.

Однако, хотя аристократы активно интриговали с целью передачи реальной власти Филиппу и Хуане, была и другая, возможно, даже более могущественная сила, работавшая на более тесное объединение Кастилии и бургундских владений Габсбургов. В результате развития кастильской торговли шерстью возникла взаимозависимость между экономиками Кастилии и Нидерландов. Действительно, к середине XVI века почти половина испанского экспорта приходилась на Нидерланды, которые, в свою очередь, отправляли треть своего экспорта в Испанию. Открытие Индий сделали связи с испанцами еще более ценными для нидерландских купцов, поскольку теперь к традиционному испанскому экспорту шерсти, вина и масла добавились продукты из колоний и американское серебро. Таким образом, экономические интересы в соединении с амбициями аристократов породили движение, стремившееся к более тесным связям с Испанией.

Фердинанд сознавал эту опасность, но мало что мог сделать для ее предотвращения. В Кастилии снова громко зазвучал голос аристократической фракции, а тех, кто поддерживал Фердинанда, осталось немного. Пока он в 1505 году старался убедить кортесы в Торо признать за ним право на регентство, его положение становилось все более неустойчивым, и стало бы совсем безнадежным, если бы Филипп и Хуана ступили на землю Кастилии. В попытке предотвратить катастрофу Фердинанд полностью изменил свою традиционную внешнюю политику и сделал ставку на поддержку Франции, что в октябре 1505 года привело к заключению в Блуа договора между ним и Людовиком XII. По этому договору он должен был жениться на племяннице Людовика Жермен де Фуа. Будучи частью дипломатической игры, повторная женитьба Фердинанда имела и более серьезную цель. Если бы Жермен произвела на свет наследника, вопрос о преемнике снова был бы открыт. Этот ребенок мог стать соперником габсбургскому кандидату на трон объединенной Испании, а в случае провала этого маневра позволил бы спасти от власти иноземной династии как минимум Арагонскую корону. Хотя корона объединенной Испании, естественно, являлась куда более ценным призом, Фердинанд вполне мог при необходимости оставить дело всей своей жизни и разорвать союз Кастилии и Арагона, который всегда оставался, по сути, личным союзом двух монархов. Однако на деле ни страхам, ни надеждам, рожденным повторной женитьбой Фердинанда, не суждено было реализоваться. В 1509 году Жермен действительно родила сына, но он умер, прожив всего несколько часов. Со смертью этого ребенка последняя реальная возможность нового разделения Испании исчезла, и уния двух корон сохранилась навечно.

Повторная женитьба Фердинанда только укрепила связи грандов с эрцгерцогом Филиппом, который теперь все же решился совершить путешествие в Испанию. Готовясь к этой поездке, он наладил отношения с Фердинандом, договорившись в ноябре 1505 года о трехстороннем правлении Испанией в составе Фердинанда, Хуаны и его самого. Оставив управлять Нидерландами в его отсутствие Гийома де Круа, он 10 января 1506 года отплыл во Фландрию, но его корабль разбился у берегов Англии, и снова пуститься в путь он смог только 21 апреля. Тем временем кастильская знать, воспользовавшись слабостью власти, возобновила старые распри. Несмотря на договоренности между двумя правителями, каждый из них нисколько не верил обещаниям другого, и Филипп, по-видимому, лелеял идею плыть в Андалусию, откуда, призвав знать, выступить с оружием против Фердинанда. Но по зрелом размышлении он передумал и высадился в Ла-Корунье, чтобы попытаться мирно договориться со своим тестем. Фердинанд, со своей стороны, готовился оказать вооруженное сопротивление, но, когда 26 апреля Филипп сошел на берег, вся высшая знать отправилась к нему, оставив Фердинанда без поддержки. Ему не оставалось ничего другого, как попытаться выиграть время. Через семь дней, 20 июня 1506 года, два короля встретились в Вильяфафила и подписали соглашение, согласно которому Фердинанд передавал управление Кастилией своим «любимым детям» и обещал удалиться в Арагон на покой. Одновременно с этим Филипп и Фердинанд договорились, что Хуана из-за своей психической неуравновешенности не может править страной, поэтому они подписали второе соглашение, отстраняющее ее от власти. В тот же вечер Фердинанд отказался признавать оба соглашения и объявил, что его дочь никогда не будет лишена своих прав как королева-владетельница Кастилии. Две недели спустя, обеспечив себе полную свободу вмешиваться в дела Кастилии в любое угодное ему время, Фердинанд покинул Кастилию до лучших времен.

К сентябрю он был уже в Неаполе, где уволил всех кастильских чиновников, включая вице-короля Гонсало де Кордова. Но если он думал, что его долгая связь с Кастилией окончательно разорвана, то вскоре выяснилось, что он ошибался. 25 сентября эрцгерцог Филипп скоропостижно скончался. Смерть супруга подтолкнула его убитую горем вдову к откровенному безумию и сделала его шестилетнего сына Карла Гентского, который по-прежнему оставался во Фландрии, наследником испанского трона. Созданный вслед за тем регентский совет под председательством архиепископа Сиснероса, испугавшись возникновения беспорядков в Кастилии, призвал Фердинанда вернуться. Старый король выдержал паузу, и прошел почти год, прежде чем он возвратился в Кастилию, где медленно, с большой осторожностью начал укреплять свое положение, прежде чем резко высказаться против таких представителей знати, как маркиз де Приего. В 1509 году его дочь, окончательно лишившаяся рассудка, удалилась с останками своего мужа в монастырь Тордесильяс, где провела оставшиеся сорок шесть лет жизни в состоянии глубокой меланхолии, изредка нарушавшейся моментами просветления. До конца своих дней она оставалась королевой Кастилии. Ввиду ее очевидной неспособности править страной кортесы Кастилии в 1510 году назначили Фердинанда правителем королевства.

Всякое удовлетворение, которое мог бы испытывать Фердинанд после своего возвращения к управлению Кастилией, было отравлено печальными размышлениями о будущем, ожидавшем его королевства. Возможно, он лелеял надежду, что, в конце концов, трон каким-то чудом достанется его внуку Фердинанду, воспитанному в Испании, а не старшему брату Карлу Гентскому, на которого старый король перенес неприязнь, прежде испытываемую к Филиппу. Однако если не полагаться на особую благосклонность провидения, перспективы выглядели безрадостно. Возможно, печалясь о будущем, Фердинанд решил в значительной мере передать управление Кастилией в руки Сиснероса и посвятить себя внешней политике, в частности, давнему итальянскому вопросу.