Джон Эллиот - Испанская империя. Мировое господство династии Габсбургов. 1500–1700 гг.

В последние годы его жизни дипломатические способности Фердинанда проявились наилучшим образом и позволили ему обеспечить Испании – которой он служил так долго и ревностно – дополнительные преимущества в будущем. Как всегда, его целью было сохранение арагонских владений в Италии и предотвращение дальнейшей экспансии Франции. Но помимо этого, он, похоже, стремился к установлению общеевропейского мира, который позволил бы ему предпринять крестовый поход для завоевания Египта и возвращения Иерусалима. Эти, пожалуй, достаточно неожиданные амбиции остались неудовлетворенными и передались, как и соперничество с Францией, его фламандскому внуку, которого Фердинанд так искренне не любил.

Однако в последние годы он реализовал свои более скромные, но, возможно, более практичные желания. Ему давно хотелось завершить завоевания овладением маленьким независимым королевством Наварра, королем которого когда-то был его отец Хуан II Арагонский. С тех пор Наварра переходила по очереди к семействам Фуа и Альбре. Объявив, что тайное соглашение между Альбре и Францией является подготовкой для совместного франко-наваррского вторжения в Кастилию, Фердинанд в июле 1512 года отправил в Наварру армию под командованием герцога Альбы. Страна была оккупирована без особых усилий, и Фердинанд, воспользовавшись своим альянсом с Папской областью, получил официальное свидетельство о смещении Альбре и лишении его прав суверена.

Приобретение Наварры стало для Фердинанда источником огромного эмоционального удовлетворения, но маловероятно, что он не сознавал других преимуществ завоевания этого королевства, которые перечислил флорентинец Гвиччардини, бывший в то время послом в Испании. Согласно Гвиччардини, Наварра являлась хорошим приобретением не столько с точки зрения доходов, которые были сравнительно малы, сколько с точки зрения ее «соответствия» другим владениям Фердинанда. Кроме того, ее ценность состояла в том, что она закрывала проход в Испанию, одновременно с этим открывая испанцам проход во Францию. Испания получала королевство, границы которого могла достаточно просто защищать, а его язык и обычаи имели много общего с языками и обычаями других ее частей. Такие характеристики, несомненно, считались весьма желанными для правителя, стремящегося к расширению своих владений. Однако политически сходство было не больше, чем между Кастилией и Арагонской короной. Королевство Наварра имело и продолжало сохранять собственные традиции, деньги и институты, включая кортесы и Diputacion. Как можно было ожидать исходя из прежних связей Наварры с арагонской династией, после аннексии ее присоединили к Арагонской короне, но через три года Фердинанд передумал, возможно опасаясь, что объединение с Арагонской короной подтолкнет жителей Наварры к расширению своих свобод и льгот. Возможно также, что он хотел вверить защиту Наварры Кастилии, поэтому в 1515 году организовал ее окончательное вхождение в корону Кастилии при сохранении ее полуавтономного управления.

Если Фердинанд надеялся ублажить своих недругов в Кастилии, преподнеся им Наварру, то его ждало разочарование. Его правительство, где преобладали чиновники-арагонцы, становилось все более непопулярным, и кастильские националисты, слегка разочарованные поведением эрцгерцога Филиппа, в поисках помощи снова обратили взоры к Бургундии. Великий Капитан, маркиз де Приего и другие лидеры дворянства планировали в 1515 году покинуть Испанию и перейти на службу к Карлу Гентскому. Но это оказалось ненужным. Фердинанд был болен и 23 января 1516 года скончался в деревне Мадригалехо в Эстремадуре. Человек, который так многого достиг – объединения корон, аннексии Наварры, наведения порядка в Испании и ее вхождения в ряд великих европейских держав, – умер обиженным, ожесточенным и обманутым, но не своими противниками, которых он переиграл, а злокозненной судьбой, отдавшей плоды его трудов в руки чужеземных наследников.

Лежа на смертном одре, Фердинанд был вынужден нехотя изменить свое прежнее завещание в пользу младшего внука Фердинанда и назвать своим преемником Карла Гентского. Кроме того, он распорядился, чтобы до тех пор, пока Карл не приедет в Испанию, его внебрачный сын Алонсо Арагонский исполнял обязанности регента Арагона, Каталонии и Валенсии, а управление Кастилией было передано кардиналу Сиснеросу. Кардинал правил Кастилией со всей авторитарностью скромного служителя Господа, вознесенного на вершину светской власти, но в то время ничто иное не могло бы спасти страну от анархии. Даже с учетом того, что смерть убрала со сцены Великого Капитана и герцога де Нахера, оставалось еще много опасных представителей знати, чьи распри и амбиции представляли постоянную угрозу общественному порядку. Речь шла не только об ожесточенной борьбе группировок, как, например, борьба между герцогом Инфантадо и графом де Ла Корунья, но и о том, что гранды были полны решимости дискредитировать Сиснероса в глазах брюссельских советников Карла. Когда этот план провалился, они решили объявить королем герцога Инфантадо. Группа знатных дворян, включая герцога Альбуркерке, графа Бенавенте и дона Педро Хирона, собралась во дворце герцога Инфантадо в Гвадалахаре, чтобы разработать план свержения кардинала, но Сиснерос их опередил. Инфантадо изолировали от его ближайших сторонников, и, чтобы предотвратить попытки аристократов перехватить управление, в Кастилии создали добровольную милицию под названием gente de la ordenanza по образцу старой Эрмандады.

Эта милиция, насчитывавшая 30 000 хорошо экипированных людей, стала чем-то вроде постоянной армии и инструментом в руках деспотичной власти, которая была совсем не по вкусу ни дворянству, ни городам. Сиснерос оказался слишком негибким, а его рука слишком тяжелой, и многочисленные жалобы на его правление нашли отклик в Брюсселе. Но смерть Фердинанда в определенной степени изменила отношения между лидерами недовольных кастильцев и фламандскими советниками Карла. До тех пор, пока был жив Фердинанд, самые непримиримые кастильские националисты, возмущенные арагонским характером его режима, могли рассчитывать на симпатии и поддержку фламандцев. Но смерть Фердинанда сделала Карла таким же правителем Арагона, как и Кастилии – факт, которым не преминули воспользоваться бывшие приспешники Фердинанда. Как только их прежний хозяин умер, они устремились в Брюссель. Среди них были главный секретарь Фердинанда Лопе Кончильос, арагонские секретари Педро де Кинтана и Уго де Урриес, вице-канцлер Совета Арагона Антонио Агустин и главный помощник Лопе Канчильоса Франсиско де Лос Кобос, хотя последний не был арагонцем. По прибытии в Брюссель большинству из этих людей удалось сохранить свои должности, к глубокому огорчению Сиснероса, который постоянно посылал во Фландрию предупреждения в отношении найма бывших слуг Фердинанда, многие из которых были всем известными взяточниками.