Джон Эллиот - Испанская империя. Мировое господство династии Габсбургов. 1500–1700 гг.

И все же, если соревнование на море еще не было окончено, то в других аспектах поражение Армады определенно сместило баланс сил не в пользу Испании. Ла Нуэ в своем письме Вальсингаму писал: «Спасая себя, вы спасете всех нас». Его предсказание оказалось верным. Великий поход Испании против сил протестантов севера закончился провалом. Новости о поражении Непобедимой армады придали Генриху III Французскому смелости сбросить унизительную зависимость от римско-католических фанатиков Лиги и организовать убийство влиятельного герцога Гиза. Это событие и, спустя семь месяцев после убийства самого Генриха III, вступление на французский престол протестанта Генриха Наваррского заставило Александра Фарнезе переключить свое внимание с Нидерландов на Францию. К моменту его смерти в декабре 1592 года Нидерланды так и не были завоеваны, а две его французские кампании 1590 и 1591 годов никак не компенсировали эту неудачу.

Обращение Генриха Наваррского в католицизм в 1593 году полностью уничтожило перспективу успешности испанских притязаний на французский трон. Правда, сама Франция не стала протестантской, но так или иначе северная политика Филиппа провалилась. После банкротства 1596 года необратимость этого провала стала очевидной, и возвращение к миру сделалось насущной необходимостью. С болью понимая, что его дни сочтены, а его неопытный сын наследует пустую казну, Филипп начал ограничивать непомерные обязательства Испании. Первым шагом к отказу от дорогостоящих имперских планов стала отправка в Нидерланды эрцгерцога Альберта. Его прибытие на место ознаменовало начало новой политики в отношении этой страны, которая в 1598 году была официально передана Альберту и ставшей его женой инфанте Изабелле Кларе Евгении. Правда, Альберт и Изабелла, хотя и считались суверенными принцами, по-прежнему были тесно связаны с Мадридом, и если бы их союз не дал наследников, то после их смерти Нидерланды снова отошли бы к Испании. Но путы, связывающие с ними Испанию, стали слабее и, следовательно, Испании было проще прекратить войну во Фландрии без больших потерь для собственного престижа.

Старый король не мог заставить себя заключить мир с Англией, и это случилось только в 1604 году. Но 2 мая 1598 года он заключил с Генрихом IV Вервенский договор, положивший конец войне Испании с Францией. К моменту подписания этого договора Филипп по описаниям современников был таким «высохшим и немощным», что явно не мог протянуть долго. Он умер 13 сентября 1598 года после нескольких месяцев мучительной болезни, которую переносил с привычным мужеством.

Смерть Филиппа после сорокалетнего пребывания на испанском троне изменила все и ничего. Как показала его политика в последние годы жизни, даже воле короля Испании пришлось склониться перед суровой реальностью пустой казны и обессиленного народа. Однако его наследникам еще предстояло самим выучить этот урок. В начале нового столетия режим Филиппа III предпринял очередную попытку военного решения проблемы Фландрии и в 1601 году отправил вялую экспедицию в Ирландию. Но войну нельзя вести без ресурсов, а ресурсы стремительно таяли. В 1607 году, всего через десять лет после декрета о приостановке платежей 1596 года, испанская корона была вынуждена снова отказаться от уплаты долгов, и через два года Испания подписала двадцатилетий мир с голландцами. Как и Филипп II, новые правители Испании с опозданием обнаружили, что существуют силы, находящиеся вне их контроля, и что отказ от воинственной имперской политики необходим и неизбежен.

Обстоятельства, обусловившие в конце XVI – начале XVII века постепенный отход Испании от имперской политики, носили как глобальный, так и национальный характер. Внимание современников, прежде всего и больше всего, привлекал национальный кризис Кастилии. Однако за этим кризисом стоял менее очевидный кризис более широкого масштаба, на который судьба Кастилии оказала несомненное влияние. Этот кризис был вызван постепенным, но глубоким изменением характера экономических отношений между Испанией и ее заморской империей.

Имперский характер царствования Филиппа II базировался на испано-атлантической экономике, в том смысле, что она финансировалась как из источников Америки, так и Кастилии, которая сама получала регулярные инъекции серебра из рудников Нового Света. В течение последнего десятилетия XVI века американское серебро по-прежнему поступало в Испанию в очень больших количествах, и в порту Севильи царила атмосфера очевидного процветания. Но этот благополучный фасад скрывал начавшееся радикальное изменение структуры всей испано-атлантической системы.

В какой-то степени это изменение было прямым результатом войны Испании с протестантскими силами севера. В первые два десятилетия после начала восстания в Нидерландах голландцы продолжали торговать с Иберийским полуостровом. Испания зависела от поставок таких товаров из Северной и Восточной Европы, как зерно, древесина и шкиперские принадлежности, значительная часть которых перевозилась голландскими кораблями. Раздраженный продолжающейся зависимостью Испании от голландцев Филипп II хотел нанести удар по экономике Нидерландов. Он наложил эмбарго на пребывание голландских судов в испанских и португальских портах сначала в 1585-м, а затем еще раз в 1595 году. Голландцы, как и Филипп II, понимали, что любое вмешательство в их торговлю с полуостровом чревато катастрофой. Они нуждались в испанском серебре и колониальных товарах, а также в соли из Сетубала, которая использовалась для заготовки сельди. Столкнувшись с эмбарго в торговле с полуостровом, они отреагировали единственно возможным способом – отправились прямо туда, где производились нужные им товары, то есть на Карибы и в испанскую Америку. С 1594 года они начали совершать регулярные рейды на Карибы, а в 1599 году захватили «соляной» остров Арайа. Вторжение голландцев на Карибы нарушило работу жемчужного промысла в Санта-Маргарита и систему морских коммуникаций между испанскими колониальными владениями. Испания впервые столкнулась с трудностями в Западном полушарии, где ее заморской монополии угрожали все более дерзкие вылазки голландцев и англичан.

Присутствие в американских морях незваных гостей с севера представляло серьезную угрозу испанской коммерческой системе. Но потенциально еще более серьезной угрозой были изменения в характере американской экономики. За 1590-е годы бум предшествующих десятилетий подошел к концу, и главную причину изменения экономического климата следует искать в демографической катастрофе. Если белое и смешанное население Нового Света продолжало расти, то численность мексиканских индейцев, ставших жертвами страшных эпидемий 1545–1546 и 1576–1579 годов, сократилась с 11 000 000 на момент завоевания в 1519 году до чуть более 2 000 000 к концу столетия. Аналогичная судьба, вероятно, постигла и коренных жителей Перу. Таким образом, количество рабочих рук, от которого зависели поселенцы, резко уменьшилось. В отсутствие сколь-нибудь значимого технологического прогресса дефицит рабочей силы означал сокращение экономики. Крупные строительные проекты были резко приостановлены; становилось все труднее найти рабочих на рудники, особенно когда выяснилось, что негры, привезенные в Америку, чтобы заменить индейцев, оказались беззащитны перед теми же болезнями, которые выкашивали местное население. Проблема обеспечения городов продовольствием могла быть решена только с помощью радикальной аграрной реорганизации, которая означала создание огромных землевладений, где труд индейцев мог бы использоваться более эффективно, чем в индейских деревушках.