Борис Флоря - Польско-литовская интервенция в России и русское общество

В список близких к царю Василию людей был внесен и думный дворянин, который «у царицы за кушаньем сидел», Иван Никиф. Чепчугов [1001] Тюменцев И. О . Список сторонников… С. 318. . В декабре 1610 г. он был назначен ясельничим и получил от короля черную волость Мериновскую (около Кинешмы) — бывшее владение кн. Дмитрия Шуйского [1002] АЗР. Т. 4. С. 397. № DCCIII; С. 399. № DCCXIII. . Перечень дьяков — приверженцев Шуйского открывал думный дьяк Василий Осипович Янов, «Шуйскому по жене племя» [1003] Тюменцев И. О. Список сторонников… С. 318. . Это не помешало ему стать в дальнейшем едва ли не главным лицом среди дьяков — приверженцев Сигизмунда III и Владислава [1004] О нем см. Веселовский С. Б. Дьяки… С. 600. См. также «лист» Сигизмунда III Льву Сапеге от 15 апреля 1619 г. с перечислением заслуг дьяка (РГАДА. Ф. 389. On. 1. Кн. 96. Л. 112 об.–113) и более подробную грамоту от 8 марта 1621 г. (Там же. Кн. 97. Л. 223 об.–224). . В списке фигурирует и смоленский сын боярский Михаил Бегичев, которому дьячество было дано «за шептанье» [1005] Тюменцев И. О. Список сторонников… С. 319. . 12 декабря н. ст. 1610 г. он был назначен дьяком в Казанский приказ [1006] АЗР. Т. 4. С. 399. № DCCXV. .

Логика действий таких людей понятна. Добившись более высокого положения благодаря милостям царя Василия, они вынуждены были, чтобы его сохранить, искать милостей у отца нового государя. Таким образом, состав «меньшей братьи», о которой писал С. Ф. Платонов, далеко не исчерпывался людьми из Тушина.

Искали королевских милостей и достаточно высокопоставленные люди, не принадлежавшие к близкому окружению свергнутого царя. Так, вероятно, благодаря хлопотам одного из посольских дворян, Бориса Иван. Пушкина, получил поместья в Коломенском уезде думный дворянин и сокольничий Гаврила Григ. Пушкин [1007] Там же. С. 368. № CDLI. , а думный дворянин Иван Мих. Пушкин с сыновьями получил подтверждение прав на козельские владения [1008] Там же. С. 384, 385. № DLXXX. .

Особенно важно, что хлопотать о таких пожалованиях стал и целый ряд представителей старинной знати, занимавших самые высокие места на лестнице социальной иерархии.

В неоднократно уже упоминавшемся списке в числе членов Думы, особо близких к царю Василию, фигурирует боярин кн. Иван Сем. Куракин [1009] Тюменцев И. О . Список сторонников… С. 318. , один из главных воевод этого правителя. Как отметил сам С. Ф. Платонов [1010] Платонов С. Ф . Очерки… С. 457. , уже в октябре 1610 г. И. С. Куракину были возвращены «маетности его, которые упросили разные люди в Смоленском уезде» [1011] АЗР. Т. 4. С. 364. № CDXIV. . 9 декабря он получил часть села Пурех — вотчины кн. Ив. Ив. Шуйского [1012] Там же. С. 396. № DCC. . Грамотой от 9 января 1611 г. И. В. и П. В. Морозовым было предоставлено возмещение «вместо села Яковцова, што отдано князю Ивану Семеновичу Куракину» [1013] Там же. С. 403. № DCCLII. . Еще более значительные пожалования И. С. Куракин получил в следующем 1611 г. Так как земли, розданные смоленским помещикам, отобрать у них не удалось, И. С. Куракину было пожаловано бывшее поместье кн. Вас. Мих. Масальского — село Ваче Муромского уезда — свыше 1.000 четвертей земли. Это пожалование было сделано в июне 1611 г., когда вся страна была охвачена восстанием и Первое ополчение осадило Москву. Позднее за то, что он «против изменников своих крепко стоит», король пожаловал князю дворцовое село Белое и слободу Кестомскую в Пошехонском уезде [1014] Сухотин Л. М . Земельные пожалования… С. 50 и сл. . Неизвестно точно, когда, вероятно для лучшего несения службы, он получил еще и 300 руб. [1015] Опись архива Посольского приказа 1626 года. Ч. 1. С. 116. О назначении пожалования см. в изложении аналогичного «листа» кн. Ю. Н. Трубецкому — «дати за службу на подмогу»: Там же. С. 124. . В декабре 1611 г. по просьбе князя, награждая его за службу, Сигизмунд III назначил его дворецким Казанского дворца [1016] Там же. С. 124. .

Послам, отправленным в 1615 г. для переговоров под Смоленск, «для обличения» польско-литовских комиссаров был наряду с другими документами передан текст грамоты Сигизмунда III князю, в которой ему предлагалось «говорить» «Московского государства всяким людям», чтобы они выбрали на русский трон Сигизмунда III [1017] РГАДА. Ф. 79. Кн. 30. Л. 177 об. . Так как подобные грамоты, как увидим далее, были посланы кроме него только М. Г. Салтыкову и Ф. Андронову, то становится понятным, почему при царе Михаиле говорили, что И. С. Куракин «с польскими и литовскими людьми на разоренье Московскому государству советник был» [1018] Цит. по: Платонов С. Ф. Очерки… С. 457. . Участие кн. И. С. Куракина в планах заговора в пользу Сигизмунда III сближает его с группой бывших тушинцев, и в этом плане его поведение отличалось от поведения большинства членов Думы.

Однако документы, на которых обратил внимание Л. М. Сухотин, касающиеся двух таких в будущем видных деятелей царствования Михаила Федоровича, как кн. Б. М. Лыков и Ф. И. Шереметев, показывают, что в в иных отношениях в поведении кн. И. С. Куракина не было ничего исключительного.

Из них выясняется, что по челобитьям Б. М. Лыков, посылавший гонцов к Сигизмунду III в Вильну, получил в августе 1611 г. по двум королевским «листам» земли целого ряда «изменников» — свыше 3.000 четвертей земли [1019] Сухотин Л. М . Земельные пожалования… С. 83–85. .

Еще более значительные владения получил от Сигизмунда III Ф. И. Шереметев. В декабре 1610 г. ему было отдано с. Песочна в Рязанском уезде, отобранное у Коробьиных, после смерти кн. Василия Мих. Масальского он получил его поместье в Борисоглебском уезде — 1.000 четвертей земли, а в мае 1611 г. в награду за верность ему была пожалована целая Корсаковская волость в Суздальском уезде — еще 2.000 четвертей земли [1020] АЗР. Т. 4. С. 395. № DCXC, 407. № DCCLXII. .

Все эти члены Думы никак не производят впечатление людей, подчиняющихся Сигизмунду III лишь под воздействием страха. Наоборот, щедрые пожалования говорят о заинтересованности короля в поддержке таких людей и о его готовности платить за такую поддержку.

Одним из немногих членов Думы, о ком, кроме кн. Андрея Голицына, известно, что у него были неприятности с польско-литовскими властями — его обвиняли в сношениях с Лжедмитрием II [1021] См. Scrutinim zdrady na Moskwie. — Racz. 33. К. 255–255 v . , — был князь Иван Мих. Воротынский. Однако сохранившиеся записи о двух утраченных королевских «листах» рисуют эти отношения в ином свете. Одна из этих грамот, выданная по челобитью боярина, подтверждала его права на Нижегородскую вотчину — село Княгинино, которую ранее король передал было Михаилу Салтыкову. В другой грамоте содержалось обещание короля «пожаловать» князя за то, что тот «служит правдою и с великим раденьем» [1022] Опись архива Посольского приказа 1626 года. Ч. 1. С. 124, 126, 127. . Размолвка, очевидно, была в конце концов преодолена. Однако было бы явным упрощением искать объяснение характера отношений между Боярской думой и Сигизмундом III лишь в корыстных интересах отдельных, хотя бы и весьма влиятельных, ее членов.