Ростислав Долгилевич - Советская дипломатия на четырехсторонних переговорах по Западному Берлину (26 марта 1970 г. — 3 сентября 1971 г.)

Выступив сразу же после Джеклинга, Абрасимов изложил несколько принципиальных позиций советской стороны. Во-первых, он отметил, что в вопросе о связях Западного Берлина с территорией ГДР, включая ее столицу, ГДР готова пойти далеко навстречу пожеланиям западных держав, как они излагались ими еще летом 1970 г. Но в основе решения этого вопроса должна лежать договоренность ГДР с западноберлинским сенатом. Из этого и должен исходить соответствующий текст четырехсторонней договоренности. Подтекстом же западных формулировок является точка зрения, согласно которой весь Берлин находится под совместным контролем четырех держав. При этом три державы игнорируют события 1948 г. Советская сторона согласиться с такой позицией не может [389] Там же, л. 47. .

Во-вторых, СССР исходит из того, что четырехсторонние документы предусматривают разрешительный порядок транзита, выдачу пропусков, а также надлежащий контроль за движением транзитных пассажиров и грузов, который осуществлялся советскими властями, а затем на основе соответствующего договора стал осуществляться властями ГДР [390] Там же. .

Формулировки же западного проекта, продолжал Абрасимов, предусматривают нечто совсем иное. Предлагается отмена всякого контроля, движение поездов под пломбами, в которых будет неизвестно что провозиться, движение без таможенного досмотра и т. д. Во-первых, это противоречит четырехсторонним решениям. Во-вторых, это ущемляет права СССР, которые переданы ГДР в части, касающейся гражданского транзита. И, в-третьих, это означает, по существу, требование открыть границу ГДР [391] Там же, л. 47–48. .

Возникает вопрос, сказал далее советский посол, каким образом можно провозглашать в одной части соглашения принцип нерушимости союзнических решений, а в другой его части предлагать их одностороннее изменение в ущерб интересам СССР и ГДР. «Мы говорим и повторяем, — подчеркнул Абрсимов, — что договоренности за счет наших интересов на базе ущемления и дискриминации ГДР быть не может. Мы за улучшение осуществления транзита, мы готовы сделать все возможное и необходимое, что касается материальной стороны этого вопроса. Однако нашим коллегам не следует делать из этой готовности неправильных выводов и перегибать палку, требовать от нас невозможного» [392] Там же, л. 48. .

В-третьих, Абрасимов заявил, что предлагаемые западными державами полумеры по ограничению федерального присутствия в Западном Берлине не решают вопроса. Если в этом городе будут продолжаться заседания фракций и комитетов бундестага и бундесрата, если здесь будут проводиться федеральные съезды и конгрессы западногерманских организаций и партий, а также иная деятельность, противоречащая четырехсторонним соглашениям и особому положению Западного Берлина, который не принадлежит ФРГ, осложнения будут неизбежно возникать. СССР заявляет также о необходимости пресечения деятельности неонацистов и реваншистов, о важности соблюдения положений о демилитаризации. Это относится и к филиалам боннских министерств и ведомств, то есть к вопросу, который обсуждается на переговорах чуть ли не на каждой встрече и до сих пор не получил удовлетворительного решения.

«Если посмотреть на западные формулировки по вопросам федерального присутствия, — подчеркнул Абрасимов, — то совершенно очевидно, что они не учитывают всех этих моментов, то есть не могут обеспечить достижения той цели, которую преследует наша договоренность» [393] Там же. .

Советская сторона обратила также внимание на то, что в проекте трех держав обойден молчанием вопрос о недискриминации интересов СССР в Западном Берлине. Она попросила своих западных коллег ясно высказаться по этому поводу, поскольку они заявляли, что предложенный ими проект документа якобы покрывает все элементы возможной договоренности по Западному Берлину.

«Мы хотим напомнить, — сказал советский посол, — что мы передавали Вам наши формулировки по общей части договоренности по гражданскому транзиту, по федеральному присутствию, а также о недискриминации советских интересов в Западном Берлине. Ответа мы на них до сих пор не слышали. В то же время важные положения этих формулировок в западном проекте отсутствуют… Указанные формулировки вносились нами по согласованию с Советским правительством и поэтому сохраняют все свое значение и актуальность для определения советской позиции на данном этапе» [394] Там же, л. 49. .

Подытоживая, Абрасимов сказал, что позиции сторон заявлены, и надо искать приемлемые пути для того, чтобы привести их к общему знаменателю. Советская сторона выступает за то, чтобы решать стоящие вопросы шаг за шагом, идти от одной части договоренности к другой, ибо только таким путем можно пройти заключительный отрезок, лежащий перед нами. Пришло время — ведь переговоры длятся уже скоро год — для того, чтобы перейти от противопоставления к сопоставлению позиций и сотрудничеству в целях выработки конкретных и взаимоприемлемых решений, которые могут и должны быть достигнуты [395] Там же, л. 50. .

После завершения этой встречи английский посол Р. Джеклинг устроил в своей резиденции обед, в ходе которого было продолжено обсуждение некоторых вопросов, затрагивавшихся на утреннем заседании 18 февраля.

П. А. Абрасимов, выступая на обеде, отметил, что если бы к следующей встрече послы трех держав смогли бы представить удовлетворительные формулировки по федеральному присутствию, это в значительной степени облегчило бы продвижение в других вопросах. Советскую сторону интересует, в частности, достижение взаимопонимания по таким вопросам, как недопущение проведения встреч министров и фракций бундестага и бундесрата в Западном Берлине, сведение действующих филиалов боннских министерств к присутствию одного представительного органа ФРГ в городе, соблюдение в Западном Берлине постановлений о демилитаризации, недискриминация советских интересов в городе [396] АВП РФ, ф. 0742, оп. 76, п. 99, д. 6, л. 22 .

В качестве иллюстрации по последнему из этих положений Абрасимов упомянул о том, что советской стороне вот уже полгода приходится оплачивать ренту за меховой склад в Западном Берлине без возможности пользоваться им ввиду того, что английские власти «изучают» этот вопрос почти в течение двух лет. Советский посол указал на то, что подобные затруднения никому не нужны, что они носят дискриминационный характер и мешают нормальному сотрудничеству [397] Там же. .

Говоря далее о деятельности неонацистских и других радикальных партий в Западном Берлине, советский посол указал на необходимость решения этого вопроса в той или иной форме властями США, Англии и Франции. Он высказал мнение, что определенные радикальные группы пытаются столкнуть СССР с западными державами в своих целях. Принятие мер против акций этих сил было бы по достоинству оценено советской стороной [398] Там же, л. 22–23. .