Ростислав Долгилевич - Советская дипломатия на четырехсторонних переговорах по Западному Берлину (26 марта 1970 г. — 3 сентября 1971 г.)

В советском же проекте, по мнению Раша, ставились под вопрос основные элементы точки зрения союзников. Они не могут согласиться с тем, что четырехстороннее соглашение относится только к западным секторам, поскольку четырехсторонний статус распространяется на весь Берлин, включая и восточный сектор. Западные сектора не являются отдельным образованием. Западные державы не могут согласиться с ограничением их верховной власти в западных секторах и не примут формулировки, подчиняющие ГДР права четырех по доступу и движение внутри города. Они не позволят навязать себе чьи-либо мнения о деятельности, происходящей в западных секторах [515] Там же. .

В заключение Раш заявил: «В этой обстановке у трех держав возникает вопрос, что далее делать с советским проектом и как быть дальше на переговорах. Три державы готовы еще раз изучить советский проект и дать указания советникам помочь в этом деле, чтобы посмотреть, будет ли, по их мнению, от этого какая-либо польза. Советники должны были бы прежде всего изучить неясно сформулированные пункты советского проекта. Однако, зная теперь его содержание, американская сторона без оптимизма смотрит на возможные результаты такой работы. Высказанные сегодня послами трех держав замечания ясно показывают, что дело в разногласиях по существу, а не по формулировкам» [516] Там же. .

П. А, Абрасимов начал свое ответное выступление так, как будто бы и не было острой критики советского проекта западными послами. «… Нами, — сказал он, — было принято во внимание и включено в проект большинство предложений трех держав, передававшихся ранее в письменной форме, которые имели в виду меры по практическому улучшению ситуации. Хотя мои коллеги в ходе предшествовавших обсуждений не проявляли особой склонности к совместной работе по подготовке взаимоприемлемых формулировок, советская сторона, тем не менее, постаралась учесть также все те обоснованные предложения и замечания, которые высказывались западными представителями. Таким образом, советский проект от 26 марта с. г. является логическим результатом имевших место дискуссий, синтезом многомесячной работы всех участников переговоров» [517] Там же, л. 115. .

Абрасимов подчеркнул, что советский проект содержит многочисленные новые положения, сформулированные с учетом этих длительных обсуждений. Он, в частности, отражает согласие советской стороны со связями Западного Берлина с ФРГ по негосударственной линии, в нем фиксируется бесперебойность гражданского транзита как таковая, согласие на осуществление транзита возможно более простым и целесообразным образом, на применение обычных процедур оформления документов (идентификация), на пломбирование средств транспорта, на паушальные расчеты между немецкими сторонами. В него включены формулировки западной стороны о посещениях западноберлинцами территории ГДР, включая ее столицу, по гуманным, семейным, религиозным и культурным мотивам или в качестве туристов. Проект предусматривает решение проблемы анклавов, а также содержит принципиально новые положения по внешнеполитическому представительству Западного Берлина, в том числе включение этого города в договоры и соглашения ФРГ [518] Там же. .

Все это позволяет сказать, убеждал советский посол своих западных коллег, что проект от 26 марта вносит в обсуждение проблемы новое качество. «Он является, — подчеркнул Абрасимов, — большим шагом вперед с нашей стороны навстречу позиции трех держав, в результате которого произошло совпадение или настолько существенное сближение точек зрения по всем основным вопросам, которые выдвигались и рассматривались сторонами, что возможность договоренности приобретает вполне конкретный, осязаемый характер» [519] Там же, л. 115–116. .

В этой связи посол СССР напомнил послам трех держав о выступлении Л. И, Брежнева, на XXIV съезде КПСС, в котором, по словам Абрасимова, «изложена последовательная принципиальная линия Советского Союза в западноберлинском вопросе» [520] Там же, л. 116. . Таким образом, заключил советский посол, сейчас все зависит от наличия у участников переговоров «политической воли, желания и заинтересованности в оздоровлении обстановки в данном районе и заключении соответствующего соглашения» [521] Там же. .

Далее Абрасимов коснулся некоторых высказываний трех послов. У советской стороны, сказал он, вызывает удивление утверждение Сованьярга о том, что в советском проекте предлагается установить четырехсторонний статус Западного Берлина. Никогда в ходе переговоров, подчеркнул Абрасимов, и ни в одном из документов Советским Союзом не вносилось такого предложения. То же самое можно сказать и об утверждениях, будто советская сторона претендует на власть трех держав в Западном Берлине [522] Там же. .

Более подробно Абрасимов остановился на высказываниях Сованьярга, касавшихся гражданского транзита и компетенции ГДР на ее коммуникациях. Советский дипломат напомнил, что гражданский транзит по коммуникациям с Западным Берлином находится в ведении ГДР. Оспаривать этот факт было бы бессмысленно, поскольку проезд каждого гражданского лица и провоз любого груза регулируется никем иным, как ГДР, независимо от того, кто и какую отстаивает юридическую или политическую точку зрения в западноберлинском вопросе. Что касается теоретических взглядов, то, разумеется, каждая сторона вольна придерживаться тех из них, которые ей кажутся более правильными или целесообразными. Посол СССР отметил, что советский проект теоретических взглядов и принципиальных позиций сторон не затрагивает, поскольку он призван найти решение практических вопросов в конкретно существующих условиях [523] Там же, л. 116–117. .

Абрасимов выразил мнение, что, если стремиться к действительному улучшению и упрощению гражданского транзита, а не пытаться вдохнуть жизнь в лишенные содержания и давно изжившие себя юридические конструкции, то нельзя не видеть, что такие улучшения и упрощения могут быть осуществлены лишь с согласия ГДР и только самой ГДР, ибо она является хозяином коммуникаций. Нужно исходить именно из этого, если есть намерение действительно решить вопрос взаимоприемлемым образом [524] Там же, л. 117. .

На наш взгляд, продолжал Абрасимов, заявления западных представителей о том, что по советскому проекту СССР не берет на себя никаких обязательств в отношении транзита, являются сознательной передержкой, которая делается с очевидной целью попытаться навязать Советскому Союзу заведомо неприемлемую концепцию трех держав по гражданскому транзиту. «Предложенный нами текст соглашения, — сказал советский посол, — содержит в себе обязывающую формулировку о том, что компетентные власти заключают соглашение по гражданскому транзиту, причем этот транзит будет осуществляться на основе обычных международных норм и бесперебойно. Я не понимаю, почему это четкое обязательство изображается как отказ от взятия на себя обязательств и по какой причине мои коллеги не хотят видеть огромное практическое значение подобного урегулирования для улучшения распорядка гражданского транзита» [525] Там же. .