Ростислав Долгилевич - Советская дипломатия на четырехсторонних переговорах по Западному Берлину (26 марта 1970 г. — 3 сентября 1971 г.)

Абрасимов попросил Сованьярга уточнить, что он имеет в виду, когда говорит о правительственной структуре. Нельзя ли понимать это так, что Западный Берлин не принадлежит к территориальному и государственному составу ФРГ [564] Там же, л. 159. .

Сованьярг ответил, что Западный Берлин, конечно, не находится на территории ФРГ. Вместе с тем, например, в нем имеет хождение западногерманская марка, эмиссию которой производит федеральный банк, являющийся частью государственной системы ФРГ. «Нужно подыскивать, — подчеркнул французский посол, — определенный компромисс между тем, что существуют широкие необходимые связи между западными секторами и ФРГ, и тем фактом, что Западный Берлин не управляется ФРГ. Формулировка, которая предлагается западной стороной сейчас, стремится к такой констатации, но, очевидно, недостаточно подчеркивает необходимость связей между западными секторами и ФРГ» [565] Там же. .

Джеклинг присоединился к тому, что было сказано о полезности работы, проделанной советниками. Он выразил мнение, что если эта работа будет продолжена в конструктивном духе, то она может привести к соглашению [566] Там же, л. 160. .

Это соглашение, продолжал Джеклинг, должно быть одобрено всеми теми, кто будет иметь отношение к его осуществлению. Население Западного Берлина и ФРГ ожидает практических улучшений в результате этого соглашения по сравнению с тем положением, которое существует сейчас. «Поэтому особенно важное значение имеют высказывания советского посла по вопросу о продвижении товаров и людей… Согласованная советниками формулировка в части II относительно того, что наземное сообщение между западными секторами Берлина и ФГ „будет осуществляться без помех“ и „будет облегчено, чтобы оно осуществлялось наиболее простым и быстрым способом и на основе благоприятствования“, является полезной» [567] Там же. .

По мнению Джеклинга, советский посол сделал очень полезные замечания, разъяснив, что, настаивая на применении «общепринятых международных норм» к передвижению людей и грузов между Западным Берлином и ФРГ, советская сторона не преследует этим цель оказать влияние на позицию других сторон в вопросе международного признания ГДР. «Это мне кажется полезным, — подчеркнул английский посол, — ибо, если я правильно понял высказывания советского посла.

это устраняет то толкование положений о контроле, согласно которому меры контроля имеют своей целью укрепить международный статус ГДР. Следовательно, эти меры направлены лишь на то, чтобы исключить возможности злоупотребления транзитом между ФРГ и Западным Берлином. Западная же сторона стремится к тому, чтобы не было произвольного вмешательства в режим движения. Если мы объединим то и другое, то получим два принципа, которые могут явиться основой для договоренности о практических улучшениях» [568] Там же, л. 161. .

Однако, отметил Джеклинг, предложение советской стороны об использовании «общепринятых международных норм» или «международной практики» не достигает этой цели — создать гарантии как от злоупотреблений правом передвижения между ФРГ и Западным Берлином по территории ГДР, так и от произвольного вмешательства в это передвижение. В международных нормах и практике есть слишком много вариаций, что дает возможность различных толкований. В странах Западной Европы нет, например, визового режима. Имеются и другие различия, которые уменьшают ценность использования этой формулировки [569] Там же. .

Я убежден, заявил английский посол, что «не возникнет никаких трудностей, если при подходе к отдельным аспектам этой проблемы мы будем руководствоваться двумя упомянутыми принципами. Каков смысл проверки документов, если речь идет о безостановочных поездах? Какие тут могут быть злоупотребления? Если вагон с грузом опломбирован, то какая необходимость может возникнуть в проверке грузов? Нужно лишь позаботиться о том, чтобы поезда шли без остановки, чтобы вагоны никто не открывал, чтобы с поезда никто не сходил. Если мы будем действовать в этом духе, то мы сможем добиться практических улучшений» [570] Там же. .

Несмотря на то, что в ходе этой встречи послов между ними по-прежнему сохранялись серьезные разногласия по различным аспектам обсуждавшихся вопросов, ее работа знаменовала собой некоторый шаг вперед по пути к компромиссу.

Двадцать первое заседание послов четырех держав состоялось 7 июня 1971 г. Председательствовал на нем К. Раш. Открыв заседание, он сказал, что от имени своих английского и французского коллег и от своего имени хотел бы сделать следующее заявление:

«За время, прошедшее после нашей последней встречи, нашими советниками была проделана дальнейшая работа. Я думаю, что сегодня мы пожелаем рассмотреть их доклад нам от 28 мая. Я говорю от имени своего английского и французского коллег и от своего собственного имени, заявляя, что мы рассматриваем… текст от 28 мая, охватывающий вопросы отношений ФРГ с западными секторами и внутриберлинских сообщений, а также более ранние формулировки по передвижению лиц и грузов в Берлин и из Берлина, включенные в доклад от 28 мая, как важный вклад в достижение прогресса на этих переговорах и как полезную составную часть или составную деталь будущего соглашения» [571] Там же, л. 170–171. .

В этих текстах, продолжал Раш, остается много пустых мест, которые все еще предстоит заполнить или разъяснить. Многие из вопросов, символизируемых многоточиями или пустыми местами, входят в число наиболее трудных на этих переговорах. Одобрение незавершенных формулировок неизбежно должно быть условным; формулировки, рекомендованные советниками и рассмотренные послами, должны быть подтверждены на более позднем этапе в свете всего соглашения или всего пакета, когда он появится в ходе дальнейшего обсуждения [572] Там же, л. 171. .

Американский посол выразил надежду, что советская сторона уже на этом заседании положительно прореагирует на доклад советников от 28 мая с тем, чтобы четырехсторонние переговоры могли продвигаться вперед быстрыми темпами.

Вместе с тем Раш отметил, что работа, проделанная советниками по вопросу о представительстве за границей западных секторов Берлина, носила более предварительный характер, чем их работа по другим вопросам. Поэтому было бы нецелесообразным обсуждать на данном заседании конкретные формулировки этого раздела [573] Там же. .

Успеху на переговорах четырех послов должны были способствовать также заявления высших руководителей СССР и ГДР.

15 июня 1971 г. Первый секретарь ЦК СЕПГ Э. Хонеккер в отчетном докладе ЦК VIII съезду партии отметил, что «Германская Демократическая Республика неизменно проявляет готовность нормализовать отношения с Западным Берлином, чтобы внести свой вклад в дело разрядки напряженности в центре Европы. В этом смысле ГДР желает успеха переговорам четырех держав о Западном Берлине» [574] VIII съезд Социалистической единой партии Германии. М., 1972, с. 25. . Договоренность по этому вопросу, продолжал восточногерманский лидер, отвечала бы всеобщим интересам и ликвидировала бы почву для инцидентов и конфликтов в связи с Западным Берлином. Такую позицию ГДР подтвердила и делами. Ее предложения, внесенные на переговорах с сенатом Западного Берлина, исходят из того, что обе стороны проявят добрую волю. Сюда относится признание той реальности, что Западный Берлин представляет собой город с особым политическим статусом, никогда не принадлежал Федеративной Республике и никогда не будет ей принадлежать. «На такой основе, — подчеркнул Хонеккер, — можно урегулировать все нерешенные вопросы в интересах укрепления мира в Европе и не в последнюю очередь в интересах населения Западного Берлина» [575] Там же. .