Ростислав Долгилевич - Западный Берлин и советская дипломатия (1963–1969 гг.)

Позиция СССР в берлинских делах была более умеренной, чем позиция ГДР. Восточный Берлин считал, что любое проявление присутствия ФРГ в Западном Берлине и использование для этого восточногерманских коммуникаций должны повлечь за собой «решительный протест» Москвы и, возможно, даже «практические контрмеры». Советское руководство предпочитало проявлять здесь сдержанность и избегать усиления конфронтации в бывшей германской столице. Однако в главных вопросах — о непринадлежности Западного Берлина ФРГ и необходимости прекращения враждебной деятельности из этого города против социалистических стран — СССР и ГДР были едины. Укрепление внутренней стабильности в ГДР и упрочение ее позиций на международной арене соответствовало интересам СССР. Это и предопределило позицию советской дипломатии в вопросе о «заградительных мерах» ГДР на коммуникациях между ФРГ и Западным Берлином.

События марта-июня 1968 г. показали, что Западный Берлин по-прежнему оставался серьезным очагом международной напряженности. С другой стороны, ив Москве, ив столицах западных держав росло понимание ненужности конфронтации в бывшей германской столице. Но прежде, чем эта позитивная тенденция принесла реальные плоды, международное сообщество пережило еще одну вспышку напряженности вокруг Западного Берлина.

В конце 1968 г. в политических кругах западных стран усилилось впечатление, что ситуация вокруг Западного Берлина вступила в стадию «перманентного кризиса». Вину за это противоборствовавшие стороны возлагали друг на друга. С точки зрения СССР и ГДР, причина роста напряженности заключалась в расширении присутствия ФРГ в Западном Берлине, что противоречило межсоюзническим соглашениям 1944–1945 гг. и первых послевоенных лет.

Западная сторона, наоборот, считала действия ФРГ в Западном Берлине соответствующими межсоюзническим соглашениям и принципам международного права. Правительства трех западных держав и ФРГ, а также западноберлинский сенат обвиняли СССР в том, что именно он обострял обстановку вокруг Западного Берлина, выдвинув на авансцену ГДР.

Советское посольство в ГДР отмечало, что в течение всего 1968 г. ФРГ продолжала свою политику, направленную на более тесное включение Западного Берлина в политическую, правовую и финансово-экономическую систему ФРГ. По прогнозу советских дипломатов в Восточном Берлине, этот курс ФРГ намеревалась продолжать и в 1969 г [574] АВП РФ, ф. 742, оп. 14, п. 46, д. 23, л. 18 .

Тем не менее обстановка вокруг Западного Берлина не вызывала особой тревоги международного общественного мнения. Но в середине декабря 1968 г. произошли события, резко изменившие ситуацию. Президент ФРГ Г. Любке, срок полномочий которого истекал в сентябре 1969 г., выразил желание уйти в отставку досрочно. Возник вопрос о месте и времени выбора нового президента. По мнению аналитиков, руководство ФРГ уже в это время решило провести выборы главы западногерманского государства в Западном Берлине, но для этого требовалось согласие трех западных держав: США, Великобритании и Франции.

Согласно версии, широко распространенной в средствах массовой информации СССР и союзных с ним стран, президент бундестага О. Герстенмайер 12 декабря 1968 г. неожиданно заявил, что «одна союзная держава» (не уточняя, какая именно) возражает против проведения президентских выборов в Западном Берлине. В печати сразу же появились разноречивые суждения: сначала «авторитетные лица» заявляли, что речь идет о США, затем стали намекать на Англию или Францию. В итоге все три державы выступили с опровержением [575] Правда, 20.XII. 1968. .

Именно такая серьезная поддержка и нужна была Герстенмайеру. 18 декабря 1968 г. он объявил, что Федеральное собрание для избрания нового президента ФРГ должно быть созвано 5 марта 1969 г. в Западном Берлине. С этого и начался политический конфликт, который в средствах массовой информации западных стран получил название «третьего берлинского кризиса».

Печать СССР незамедлительно отреагировала на заявление Герстенмайера. В «Правде» была опубликована статья, в которой говорилось, что у СССР и его союзников «достаточно решимости и возможностей, чтобы защитить коренные интересы социалистических стран» [576] Там же. .

Через несколько дней последовала официальная реакция Советского правительства. 23 декабря 1968 г. оно направило правительствам трех западных держав заявления, в которых ФРГ обвинялась в том, что, объявив о намерении провести выборы федерального президента в Западном Берлине, она встает на путь преднамеренного обострения обстановки вокруг этого города. «Новая провокация, подготавливаемая правительством ФРГ, — говорилось в заявлении правительства СССР, — может лишь серьезно обременить международные отношения». Если события потребуют, чтобы СССР «предпринял определенные шаги в связи с происками реваншистских и неонацистских кругов ФРГ в Западном Берлине, то он, разумеется, не уклонится от этого» [577] Сборник основных документов… (1967–1971), с. 308. .

Выявлению возможностей достижения компромисса могла способствовать встреча П. А. Абрасимова с правящим бургомистром Западного Берлина К. Шютцем, назначенная на 31 января 1969 г. Советское посольство тщательно готовилось к этой встрече. Оно заранее подготовило два варианта сообщения для печати о беседе посла с правящим бургомистром. Первый вариант предусматривал, что 1 февраля 1969 г. в печати СССР и ГДР будет опубликовано сообщение, согласно которому в ходе беседы между советским послом и правящим бургомистром «были обсуждены вопросы актуального значения» [578] АВП РФ, ф. 742, оп. 14, п. 46, д. 23, л. 19 . Этот текст посольство намеревалось предложить Шютцу для опубликования также и в западноберлинской печати. Одновременно планировалось заявить правящему бургомистру, что «если со стороны сената будет иметь место сообщение, раскрывающее и искажающее содержание встречи, советская сторона выступит с дополнительной информацией общественности» [579] Там же. .

Согласно второму варианту, если сенатом или правительством ФРГ будут предприняты попытки использовать факт встречи в «спекулятивных» целях, следовало бы, по мнению посольства, опубликовать с советской стороны такое сообщение: «Посол СССР изложил правящему бургомистру Западного Берлина позицию Советского правительства в отношении незаконных посягательств ФРГ на Западный Берлин, являющийся особой самостоятельной политической единицей. П. А. Абрасимов предупредил правящего бургомистра, что намеченная на 5 марта с.г. провокация в Западном Берлине — созыв федерального собрания для выборов нового президента ФРГ — не останется без последствий, ответственность за которые будет нести также и западноберлинский сенат. Посол СССР подчеркнул, что проведение боннскими властями этой провокации может лишь обострить обстановку и принести для Западного Берлина дополнительные трудности» [580] Там же, л. 19–20. .Второй вариант сообщения для печати включал в себя основные положения, которые советский посол должен был изложить правящему бургомистру. Встреча между ними способствовала более четкому пониманию сторонами позиций друг друга, но к сближению точек зрения не привела.