Коллектив авторов История - Гражданская война в России (1918–1922 гг.)

Но в апреле 1920 г. военные действия возобновились, и поначалу наступление польской армии проходило очень успешно: 7 мая она вошла в Киев и заняла плацдарм на левом берегу Днепра. Поляки находились в непосредственной близости от Одессы. Все изменилось в конце мая, и успехи Польши обернулись столь же стремительным поражением. Красная армия перешла в контрнаступление, 12 июня поляки оставили Киев и стали беспорядочно отступать с такой же скоростью, с какой до этого они продвигались на восток. В июле 1920 г. Красная армия освободила Правобережную Украину и Белоруссию и вышла на «линию Керзона». Эти события совпали со второй поездкой де Голля в Польшу (июнь 1920 – январь 1921 г.), куда он вернулся после пребывания в течение двух месяцев во Франции. На родине он пытался продолжить военную карьеру, но работа в отделе наград военного министерства в Париже показалась ему скучной, особенно учитывая, что молодой капитан был «человеком, жаждущим действий и заслуженного авторитета» 479.

Его служба в Польше наложилась на активную фазу советско-польской войны, в которой де Голль смог поучаствовать в качестве военного специалиста и советника в Группе армии «Юг», затем «Центр» под командованием молодого польского генерала Эдварда Рыдз-Смиглы. По словам отечественного биографа де Голля М. Ц. Арзаканян, капитан «возглавил батальон, сражавшийся на южном направлении против 1-й Конной армии Семена Буденного» 480. В это время на севере на Варшаву наступал его знакомый по немецкому плену Михаил Тухачевский, в 27 лет уже командовавший армией. Убежденный коммунист М. Тухачевский призывал красноармейцев «устремить свои взоры на запад», где «решаются судьбы мировой революции», и «через труп белой Польши» проложить «путь к мировому пожару» 481. Перейдя в контрнаступление в конце мая 1920 г., Красная армия дошла в августе до Варшавы, где случилось «чудо на Висле»: поляки, казалось бы, проигравшие войну, собрались с силами и на патриотическом подъеме – спасти независимую и свободную Польшу – начали 16 августа неожиданное наступление, отбросили советские войска и разгромили их, предопределив исход советско-польской войны. Свидетелем и непосредственным участником этих драматических событий являлся капитан де Голль. Через 50 лет, находясь в Ирландии, уже экс-президент Ш. де Голль так расскажет о коренном повороте в советско-польской войне в августе 1920 г. и своем участие в ней: «Пилсудский был сломлен поражением, растерян, он больше ни на что не реагировал. Главе Генштаба тем не менее удалось подготовить план контрнаступления, но никто не надеялся, что Пилсудский его поддержит. Но, как известно, план был впоследствии реализован. Что касается меня, то я был прикомандирован к кавалерийскому корпусу по ту сторону Буга, который в какой-то момент был окружен казаками Буденного. Все мосты через реку были сожжены казаками. Чудом польский корпус нашел последний мост и перебрался через Буг» 482.

О том, как де Голль воспринимал ход советско-польской войны и оценивал действия, степень готовности, моральное состояние польской армии, мы можем судить по его письмам родителям и дневниковым записям. Проведя почти два года в Польше, де Голль подвел итоги деятельности французской миссии в рапорте генералу Анри, а затем дал большое детальное описание в докладе, составленном в 1921 г. уже после его возвращения во Францию. Но главный источник по изучению взглядов де Голля на польскую армию – его дневник, который капитан вел с 1 июля по 26 августа 1920 г., опубликованный анонимно в газете «Ревю де Пари» в ноябре 1920 г. под названием «Битва на Висле, военный дневник французского офицера» 483.

Сразу же по приезде весной 1919 г. в Варшаву французская военная миссия во главе с генералом Анри четко очертила поставленные перед ней три главные задачи: заняться общей организацией польской армии; обеспечить ее материальной поддержкой; обучить командный состав. По словам Ш. де Голля, понемногу польские офицеры «начинают усваивать доктрины и методы нашей старой победоносной армии. И я, работая, многому учусь, и все это мне очень понадобится для будущих экзаменов в Военную школу» 484. Вместе с тем французский капитан был поражен плохой организацией польской армии, несогласованностью ее действий, слабой подготовкой командного состава, необученностью солдат. Де Голль отмечает совершенно разный уровень военных знаний польских офицеров, которые в годы Первой мировой войны сражались на стороне России, Австро-Венгрии или Германии. По мнению де Голля, немецкие поляки «интеллектуально и технически ближе других к их французским инструкторам». Польские офицеры из австро-венгерской армии в целом хорошо подготовлены, но не так опытны; они демонстрируют «хорошие навыки применения современной военной техники, но менее точны при ее применении». Русские поляки имеют «только скудную начальную подготовку», у них «невысокий моральный дух, что характерно для побежденных солдат». Три выше перечисленных типа офицеров формировавшейся польской армии французский капитан противопоставлял «молодым польским офицерам из Легионов добровольцев Пилсудского, у которых, похоже, не было никакого военного образования, но их молодой возраст и чувство сопричастности к освобождению и возрождению своей страны с оружием в руках придавали им сильное воодушевление и высокий моральный дух» 485.

Де Голль отмечал в 1919 г. отсутствие у польского военного руководства четких методов управления, что вело к «снижению эффективности, необходимой для функционирования любой армии». Характерная для польских вооруженных сил большая текучесть кадров командного состава имела, по его мнению, своим следствием то, что «войска получали либо устаревшие, либо уже не нужные приказы». Это, в свою очередь, приводило к невыполнению приказов и неповиновению со стороны солдат 486. В качестве еще одного недостатка в управлении польской армии де Голль указывал на неумение ее руководства координировать действия воинских частей, осуществляя миссию взаимодействия; он описывал их как абсолютно разрозненные формирования, «каждое из которых действовало по своему усмотрению» 487. Действия солдат неудовлетворительно организовывались и во время перемещения армий: «Несмотря на боевые качества пехоты, командование плохо регулирует ход марша… Никогда не фиксируется маршрут. Им (полякам. – Прим. авт. ) неизвестно понятие отправной точки для построения колонн. Они не делают привалов. Артиллеристы часто передвигаются, не соблюдая расстояние между орудиями» 488. В своем дневнике от 30 июля 1920 г., когда в ходе советско-польской войны Красная армия перешла в наступление, Ш. де Голль пишет о пробудившемся желании поляков отстоять свободу своей родины и победить, добавляя при этом: «Но все очень плохо организовано. Где враг? Никто не знает. <���…> Нет организованных позиций, нет резервов» 489. Мнение капитана де Голля совпадает с отношением к этой проблеме высшего военного командования Франции. Генерал Максим Вейган, прибывший в конце июня 1920 г. в Польшу во главе французской дипломатической миссии для поддержки Ю. Пилсудского, который на самом деле ожидал, что тот «привез с собой французские дивизии», требовал от поляков проведения реформы армии, чьи методы ведения военных действий он оценивал как контрпродуктивные. С точки зрения М. Вейгана, «следовало изменить стратегическое видение, которое должно быть нацелено на победу» 490.