Андрей Соколов - «Правь, Британия, морями»? Политические дискуссии в Англии по вопросам внешней и колониальной политики в XVIII веке

высокий имущественный ценз для выборщиков и депутатов вел к тому, что «в ассамблеях были представлены только плантаторы и рабовладельцы» <12>. Дж. Уотсон считал, что в то время, как ассамблеи были озабочены лишь интересами плантаторов, губернаторы стремились к точному исполнению инструкций из Англии <13>.

При всей схожести проблем политическая борьба по вопросу о колониальной политике в Вест-Индии имела свои особенности. Если в континентальных колониях наиболее резко стоял вопрос об изъятии собственнических хартий, то в Вест-Индии он решался проще. Это объясняется тем, что в Вест-Индии соперничество европейских держав было более острым, а некоторые острова неоднократно переходили из-под власти одной державы к другой. Поэтому колонисты здесь оказались более склонны принять прямое королевское управление, дававшее надежду на надежную морскую и военную защиту. Ронг писал: «Собственнический период в Вест-Индии оказался короче, чем в одной или двух североамериканских колониях, и его завершение не повлекло неожиданных изменений в их конституционном развитии. В ранние годы господства меркантилистской системы Вест-Индия была центром колониальной империи, тогда как колонии в Северной Америке, по крайней мере, те из них, где не росли тропические продукты, находились за его пределами. Более того, Вест-Индия была ареной не прекращавшегося конфликта между европейскими державами. Естественно, что королевское управление было вскоре признано необходимым для колоний, вокруг которых конструировалась имперская политика» <14>. Близкое объяснение причин относительно легкого перехода вест-индских колоний под прямое королевское управление дал Т. Ллойд: «Собственников сменили губернаторы, потому что внешняя опасность делала правительственную помощь исключительно важной для островов» <15>.

Создание Комитета по торговле и плантациям в 1696 г. означало усиление внимания правительства к колониальной политике. В компетенцию нового Комитета входило «изучать, определять и учитывать общие условия развития торговли», предлагать меры, которые могут привести к ее улучшению, разрабатывать пути, которые помогут занятости бедных, изучать положение в колониях, участвовать в составлении инструкций губернаторам, выдвигать кандидатуры губернаторов и других высокопоставленных колониальных чиновников, анализировать законодательные акты, принятые колониальными ассамблеями на предмет их соответствия законам и интересам Великобритании, изучать жалобы и представления, поступавшие из колоний <16>. В Комитет первоначально вошли люди преимущественно опытные в колониальных проблемах, пользовавшиеся среди купцов авторитетом. В первом составе Комитета участвовали два пэра, один из которых, граф Бриджуотер, считался знатоком колониальных дел. В Комитете состояли и другие опытные в дипломатических и колониальных делах лица: У. Блэтвейт, двадцать лет прослуживший в Казначействе (его роль была особенно велика в первые годы деятельности Комитета), известный экономист Дж. Поллексфен, дипломат Ф. Мидоус, купец и дипломат Метуэн, А. Хилл из видной торговой фамилии. Членом Комитета и главным оппонентом Блэтвейта был философ Дж.Локк, еще в 1675 г. служивший в одной из комиссий по торговле и плантациям. Секретарем Комитета был назначен У. Поппл, сохранивший эту должность на много лет, что в известной мере обеспечивало преемственность в действиях этого органа.

Авторитет Комитета по торговле был особенно высок в последние годы царствования Вильгельма III. При Анне проявились первые признаки ослабления его влияния, хотя вплоть до 1714 г. роль Комитета продолжала оставаться значительной. В 1702 г государственный секретарь Ноттингэм потребовал, чтобы доклады губернаторы колоний направляли к нему напрямую, а не через Комитет, чем несколько ослабил влияние последнего. После прихода к власти вигов в 1707 г. один из лидеров т.н. Хунты Сандерленд, заняв должность государственного секретаря по южному департаменту, сместил ряд старых членов, в том числе Блэтвейта, и произвел новые назначения, которые были «прямой взяткой за голоса в парламенте» <17>. Отныне все бумаги из Комитета поступали в Тайный совет только через канцелярию государственного секретаря. Тори, получив власть в 1710 г., заменили состав Комитета в интересах своей партии. Новая перетряска кадров последовала после воцарения Ганноверской династии. Частая смена членов Комитета негативно сказывалась на ведении колониальных дел. Даже переписка с губернаторами велась нерегулярно.

Как видим, обострение политической борьбы в 1702–1714 гг. оказало влияние и на выработку колониальной политики. Историк А. Олсон считал, что после Славной революции виги и тори «сделали колонии партийным вопросом» <18>. Тем не менее, объяснять решения, принимавшиеся правительствами и парламентом, исключительно с точки зрения межпартийной борьбы неверно. Ч. Эндрюс осторожно заметил: «Трудно сказать, в какой степени партийные влияния – вигское и торийское – должны быть приняты в расчет (в исследовании колониальных вопросов – А. С. )» <19>. Он привел следующий пример: в 1706 г. парламент отклонил очередной билль, направленный на ограничение прав колоний, обладавших хартиями. Это просто объяснить тем, что билль, разработанный тори и поддержанный королевой и англиканской церковью, провалили виги. На самом деле объяснение скорее в том, что парламент, выступавший за ограничение королевских прерогатив в Англии, не мог допустить их расширения и в Америке.

Когда в последние годы XVII века международная обстановка обострилась, Комитет рассматривал вопросы защиты морской торговли и предлагал увеличивать число конвоев, что вызывало возражения со стороны Адмиралтейства, ссылавшегося на невозможность удовлетворения этих требований. С темой конвоев связана и борьба с пиратством. Попытки объединить усилия властей различных колоний в борьбе с пиратами не всегда были успешными, зато «прямая атака», организованная в 1700 г., оказалась успешной. Ее методами стали морская война и применение самых жестоких законов. Именно тогда парламент принял разработанный Комитетом по торговле «Акт для подавления пиратства». В нем предусматривалось назначение в колонии специальных комиссаров, имевших право проводить расследования в этой сфере. Губернаторам вменялось в обязанность оказывать им необходимую помощь, причем следствие могло беспрепятственно вестись в любой из колоний (противники хартий утверждали, что собственнические колонии и колонии, владевшие хартиями, укрывают пиратов). В 1700 г. губернатор Нью-Йорка Николсон выслал в метрополию 97 пиратов. Был пойман знаменитый Кидд, также доставленный в Англию. Как заметил историк Я. Стил, «прямая атака на пиратов была более успешной, чем попытки Комитета по торговле заставить губернаторов действовать в этом направлении» <20>.