Наум Синдаловский - Мятежный Петербург. Сто лет бунтов, восстаний и революций в городском фольклоре

Между тем с каждым годом всё больше и больше усиливалась и обострялась неприязнь общества к супруге Николая II Александре Фёдоровне. Дочь великого герцога Гессен-Дармштадтского Алиса-Виктория-Елена-Луиза-Беатриса 14 ноября 1894 года стала женой наследника русского престола Николая Александровича, будущего императора Николая II. При обязательном в подобных случаях обряде перехода в православие она получила русское имя Александра Фёдоровна. Но о немецком происхождении ей забыть не давали. В народе её прозвали «Гессенской мухой».

Напомним, что буквально «гессенская муха» — это хлебный комарик, опасный вредитель злаков, а земля Гессен — немецкая родина Александры Фёдоровны. В народе её воспринимали как очередную «бедную родственницу», которая хочет «поживиться» «русскими хлебами». И не только хлебами.

В предреволюционном Петрограде родилась легенда о том, что врач тибетской медицины Пётр Бадмаев «с согласия императрицы» опаивает Николая II наркотиками, «доводя до состояния слабоумия», чтобы Александра Фёдоровна объявила царя неспособным управлять государством, возвела на трон царевича Алексея, а сама стала при нём регентшей.

Но продолжим хронологическую цепь нашего повествования. Волею судьбы, едва ступив на российскую землю, Александра Фёдоровна сразу же стала объектом сплетен и пересудов. Случилось так, что из Германии в Петербург она ехала через Крым, где в Ливадии умирал отец Николая II император Александр III. А венчались молодые через неделю после его похорон. Более того, ей пришлось сопровождать гроб с телом покойного из Крыма, через всю Россию, в Петербург. А в столице от Николаевского вокзала до Петропавловского собора она была вынуждена пройти за катафалком пешком, даже не подозревая того, что обыватели восприняли это как недобрый знак. Суровая, молчаливая толпа тысячами глаз всматривалась в свою будущую императрицу, старухи шептали: «Она пришла к нам за гробом. Она принесёт нам несчастье».

Николай II и Александра Фёдоровна

Что они имели в виду, сказать трудно, но в царской семье одна за другой рождались девочки: первая, вторая, третья, четвёртая. Над императрицей будто бы тяготело некое «зловещее предсказание», сделанное Саровским отшельником Серафимом ещё деду Николая II Александру II, и странным образом относившееся к судьбе его детей. Смысла этого предсказания никто не знал, потому что даже Александр II в своё время ужаснулся ему и решил скрыть его от близких. Но в народе об этом судачили, а впоследствии связали его с тем, что Александра Фёдоровна пренебрегла старинным обычаем, издавна существовавшим в царской семье: невеста перед венцом должна обязательно заехать в Казанский собор и помолиться. Иначе это грозит ей или бесплодием, или рождением одних девочек. Александра Фёдоровна не заехала, а когда ей напомнили об этом, рассмеялась. Между тем угроза старого предания с неумолимой жестокостью сбывалась. В конце концов императрица не выдержала, но отреагировала на это по-своему: она стала подчёркнуто набожной.

К несчастью, её набожность приобрела явно выраженный суеверный характер. Она впала в мистику, окружила себя юродивыми, блаженными, гипнотизёрами, среди которых попадались откровенные мошенники, шарлатаны, авантюристы и проходимцы. Так, одним из них был некто француз мсье Нивьер-Вашоль Филипп, модный в то время ясновидец и гипнотизёр, в прошлом мясник из Леона. В своё время он какими-то неведомыми путями сумел получить фельдшерский диплом, но во Франции к врачебной практике допущен не был. Каким-то образом ему удалось войти в доверие к военному атташе, графу Муравьёву-Амурскому, а через него познакомиться с супругой великого князя Николая Николаевича черногорской княжной Милицей, после чего последовало приглашение его в Россию. Очень скоро Филипп вошёл в такое доверие к набожной Александре Фёдоровне, что позволял себе вымаливать зачатие мальчика, еженощно прячась под супружескую кровать императрицы.

Царевич Алексей и Александра Фёдоровна

Долгожданного мальчика Александра Фёдоровна родила только через десять лет после замужества. Царевича назвали Алексеем, прервав тем самым ставшую уже традиционной цепь Александров и Николаев — имён, предназначенных в царском доме для старших сыновей. Алексеями не называли из-за проклятия дому Романовых, якобы произнесённого сыном Петра I царевичем Алексеем перед смертью. Радость рождения долгожданного наследника заслонила в глазах счастливых родителей мистический смысл имени.

Впрочем, злоязычная молва считала, что отцом мальчика стал командир лейб-гвардии генерал А. А. Орлов, с которым императрица якобы была в интимной связи.

Императрица Александра Фёдоровна у постели больного Алексея

Скоро поползли слухи о том, что так долго и мучительно ожидаемый родителями и всей страной наследник престола цесаревич Алексей Николаевич страдает странной, редкой и непонятной простому обывателю болезнью — гемофилией. Поначалу тщательно скрывавшаяся от окружающих, болезнь породила в столице самые невероятные слухи. Одни говорили, что ребёнок родился умственно отсталым; другие утверждали, что он подвержен эпилептическим припадкам и поэтому родители якобы боятся показываться с ним на людях; третьи, ссылаясь на некие авторитетные источники, доверительно сообщали, что наследник престола — жертва анархистской бомбы. И все единодушно считали виновницей этого несчастья Александру Фёдоровну. На самом деле фольклор был недалёк от истины. Этим редким наследственным заболеванием, при котором снижена свёртываемость крови и вследствие этого даже незначительные ушибы или травмы влекут за собой кровотечения и внутренние кровоизлияния, страдают в основном сыновья и очень редко дочери. Но носителями гемофилии являются исключительно женщины. Женщины сами не страдают гемофилией, но передают эту болезнь своим детям мужского пола, поэтому дочери Александы Фёдоровны были здоровы, хотя, как и мать, являлись носительницами болезни.

Между тем, если не считать ужасной и непредсказуемой болезни, Алексей был обыкновенным ребенком, ласковым и общительным, любимцем всей многочисленной царской семьи и дворцовой челяди. С ранних лет он старательно готовился к обязанностям государя. Отец настоятельно требовал его обязательного присутствия на всех официальных государственных церемониях, на военных учениях, смотрах и парадах, на заседаниях Генерального штаба. С началом Первой мировой войны, будучи Верховным главнокомандующим, Николай II велел поставить в своей комнате в Ставке солдатскую койку для наследника.