Андрей Соколов - Кларендон и его время. Странная история Эдварда Хайда, канцлера и изгнанника

После коронации молодой король был энергичен, много разъезжал по срединной Шотландии, рекрутируя людей и подготавливая оборонительные сооружения на границе с южной частью страны, где расположились англичане. В короткий срок он собрал несколько тысяч добровольцев, и армия Лесли теперь насчитывала почти 20 тысяч, это была серьезная сила. Перед Карлом открылось несколько возможностей: дать бой Кромвелю в южной Шотландии, отступить в Хайленд или двигаться в северную Англию. Кромвель, мастер военной стратегии и тактики, фактически заманил Карла в ловушку, открыв ему дорогу на юг. Отступление в Хайленд казалось позором для королевского достоинства, известия с севера Англии давали уверенность, что он найдет там поддержку. Молодой король легко сделал выбор в пользу Англии. Аргайл был достаточно осторожен, чтобы связать себя этой кампанией, результат которой был сомнителен. Он понимал, что Кромвель заманивает противника, и ушел из публичной политики, удалившись в замок Инверари. В последующие годы он не противился кромвелевскому оккупационному режиму и даже участвовал в парламенте Ричарда Кромвеля в 1659 году. Получив известие о реставрации Карла II, он немедленно отправился к нему, чтобы получить прощение, но тщетно, и предстал перед судом. Обвинение в соучастии в убийстве Карла I было с него снято, но сотрудничество с режимом Кромвеля доказано. Его имения конфисковали, а самого приговорили к отрубанию головы, которая была выставлена на пике там же, где за одиннадцать лет до этого торчала голова Монтроза.

Отправляясь во главе армии в Англию с целью занять Лондон, Карл II пребывал в уверенности, что его появление немедленно приведет к роялистским выступлениям, но его постигло разочарование. Не помогла прокламация, в которой он миловал всех, кто станет на его сторону, за исключением подписавших приговор Карлу I. Город Карлейль отказался сдаться, как и Шрюсбери, откуда Карлу прислали ответ, унизительно адресованный ему как «главнокомандующему шотландской армией». К этому добавились склоки в окружении. Бекингем считал, что отсутствие поддержки объясняется нежеланием дворян служить под командованием шотландца Лесли, и требовал, чтобы на место последнего был назначен он сам. Карл отказался это сделать, сославшись на молодость товарища, но получил ответ, что Генрих IV Французский одерживал победы, будучи даже моложе его. Обиженный фаворит перестал посещать военный совет. Карлу было не просто принять такое решение: Бекингем родился за несколько месяцев до гибели своего отца от ножика Фельтона, и воспитывался при королевском дворе вместе с принцем. Они были вместе с раннего детства. Лесли не был военным гением, но Карлу было ясно, что шотландцы ни за кем, кроме него, не пойдут: «В таком роковом беспорядке пребывали двор и армия в тот момент, когда они попались на крючок злобного врага; когда ничто, кроме искреннего единения в молитвах к Богу не могло спасти их, они пребывали в жалком разделении и противоборстве в совете и в поведении» [7, V, 189 ].

Карла укрыл Вустер. Там солдаты после марша, длившегося больше трех недель, получили отдых, тем более, двигаться дальше возможности не было: Кромвель закрыл дорогу на Лондон. Надежды на подход роялистских сил не оправдались, пополнение было совсем незначительным, а отряд из Ланкашира, который вел лорд Дерби, был разбит при Вигане в конце августа, что, по словам Кларендона, послужило «дурным предзнаменованием». Под Дерби была убита лошадь. Удивительный случай произошел с сэром Уильямом Трогмортоном: он был так изранен, что победители не думали, что он выживет, и бросили его. Но добрые люди выходили кавалера; когда он появился в Голландии, эмигранты сочли его призраком, будучи уверены, что он давно в могиле. Итак, после Вигана 16-тысячному войску роялистов противостояли более 30 тысяч солдат армии нового образца. Роялисты пытались укрепить город, но не имели времени. Сражение развернулось 3 сентября, день в день через год после битвы при Данбаре. Построив понтонные мосты через Северн, индепенденты полностью захватили инициативу, сражение перекатилось внутрь городских стен, а Лесли, чей 10-тысячный отряд располагался к северу от города, не получив приказа, не ввел свои войска в бой. Усилия конницы роялистов сдержать врага на улицах города, по крайней мере, дали возможность Карлу II бежать. Хамильтон скончался от ран. Дерби, бежавший вместе с Карлом, был схвачен солдатами парламента после того, как отделился от короля. Он был приговорен к смерти и казнен. При Вустере погибло около двухсот солдат Кромвеля. Потери роялистов составили более трех тысяч убитых и десять тысяч пленных, часть которых была присоединена к армии нового образца для военных действий в Ирландии, а большинство, порядка восьми тысяч, отправлены на принудительные работы в американские колонии: Новую Англию, вест-индские острова и Бермуды. Лесли попал в плен и до Реставрации содержался в Тауэре. Сражение при Вустере, а не 1648 год, многие историки называют окончанием гражданских войн.

Бегство Карла II после поражения при Вустере, несомненно, один из самых известных и загадочных эпизодов того времени, ставший частью исторической памяти. И сегодня названия английских пабов «Королевский Дуб» (часто с лицом выглядывающего из кроны Карла) или «Черный Мальчик» (он был смуглым) напоминают о тех событиях. В недобрых странствиях был момент, когда он укрылся в ветвях дерева, а солдаты рыскали рядом в поисках кавалеров, скрывшихся после сражения. Удивительно: молодой король, облик которого был широко известен, сумел укрываться в течение почти полутора месяцев, несмотря на организованные армией поиски и назначенную парламентом награду за его поимку. Карл гримировал лицо и одевался, как слуга, предпочитал прятаться днём, но это не давало уверенности. Его чудесное спасение было то ли результатом исключительного везения и преданности тех, кто давал ему приют, то ли доказательством хитрости Кромвеля. Обстоятельства спасения не до конца прояснены отчасти потому, что Карл, возвратившись в Европу, по-разному описывал, как ему удалось спастись, сознательно отводя подозрения от людей, которые могли пострадать за свою преданность. Он запутывал слушателей ложными сведениями, например, о пребывании в Шотландии, где он не был, а был только в Англии, причем в относительно небольшом регионе, постепенно двигаясь к Бристолю, из окрестностей которого ему, в конце концов, удалось отплыть вместе с Уилмотом. Последний, кстати, предпочитал не маскироваться и отказывался передвигаться пешком. А вот Карл стирал неудобной обувью ноги и временами шел босиком. В этих странствиях Карл получил помощь не только со стороны роялистов, но и многих простых людей, фермеров, ремесленников, которые не выдали его властям, кормили и сопровождали. Однажды он остановился в доме кузины Эдварда Хайда, которая узнала его, но не подала виду. Она долго не могла решить, имеет ли право подать ему еду не в первую очередь, чтобы не выдать другим присутствующим. Сказаниям о скитаниях Карловых роялистская пропаганда придала апокрифический смысл, обосновывая тезис о народной любви к монарху. Кларендон в «Истории мятежа» отвел обстоятельствам бегства короля после Вустера много страниц. Его часто обвиняли в неточности изложения этих событий, кажется, историк сам понимал это: «К огромному сожалению, нет журнала, описывающего чудесное спасение, в котором можно видеть многие непосредственные проявления руки Божьей» [7, V, 194 ]. Бога или Кромвеля? Так ли Кромвель был заинтересован в поимке Карла II? Были ли он готов, казнив отца, обагрить руки кровью сына? Объявленная награда в тысячу фунтов могла быть привлекательной для небогатых людей, но она была унизительно маленькой для чести монарха.